Indie-Slasher | Гомотекстуалист.
Автор: La PIOVRA.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: гей-утопия, роман воспитания, детектив отношений.
Размер: макси (68.000 слов).
Саммари: цели они достигнут, но достижение цели так их изменит, что сама цель перестанет быть для них актуальной.
Рекомендуемый порядок чтенияТрилогия «Корпорация»:
I. Книга первая. «Бизнес».
1. «Сага о власти» (основная история):
1.1. Власть красоты. Друг семьи.
1.2. Власть идеи. We Control the World!
1.3. Власть несбывшегося.
1.4. Власть свободы. Гепард и Лев.
1.5. Власть крови. Стилисты.
II. Книга вторая. «Секс».
2. «Межвременье. Дудочник из Гамбурга» (сайд-стори по вселенной «Саги о власти»):
2.1. Забор и вишни.
2.2. Открой глаза и забудь об Англии.
2.3. Дудочник из Гамбурга.
III. Книга третья. «Игра».
3. «Вопрос цены» (сиквел к «Саге о власти»):
3.1. Дебют.
3.2. Гамбит.
3.3. Миттельшпиль.
3.4. Комбинация.
3.5. Эндшпиль.
Марк слонялся по дому неприкаянной тенью, стараясь без острой надобности не покидать своей комнаты.
А ведь так всё начиналось!
Старший сын, гордость и надежда семьи. Редкая красота, большие амбиции, да и умом, что бы там злые языки ни болтали, природа тоже не обделила. А всё вместе — сказочные перспективы. Мало кому в жизни так повезло, как ему. И так закончить…
Нескрываемое презрение отца, плохо скрываемое разочарование матери и холодная ненависть младших братьев, которая сменила былую зависть: он не только так бездарно профукал свой собственный шанс, но и лишил какой-либо надежды братьев. Один из них, как ни крути, должен был жениться, но второй-то имел все шансы найти наставника и стать лордом-по-заслугам, а не по рождению. Но после того, что натворил он, Марк, на братьях можно поставить крест — кому из лордов захочется связываться с парнем, готовым поменять его на первого более успешного встречного? Дурной характер — это или гены, или воспитание. И то и другое присуще, как правило, всем членам семьи. И с тем и с другим бороться бесполезно.
Опять же наследство, с первого дня его, Маркового, наставничества негласно поделённое между братьями, теперь придётся делить на троих. А учитывая теперешнее отцовское отношение к нему, оставят ему целый пшик. Если вообще что-то оставят.
Но больше всего бесило то, что его прежние дружки — не разлей вода, ни одна из вылазок и гулянок которых не обходилась без его, Марка, участия, теперь дружно воротят от него нос и знать его не желают. Ну конечно! Им же надо «заводить и поддерживать нужные связи». А какая польза теперь от него? Только время зря тратить. Сборище малолетних ханжей и карьеристов, достойных воспитанников своих наставников. Да они в тот вечер все готовы были от зависти удавиться. Ни один не отказался бы оказаться на его месте хотя бы на минуту. Взять хотя бы того же вандермееровского лягушатника: до последнего задницу с дивана не сдвинул, всё надеялся, что и ему толика лордового внимания обломится. Да вот только обломался сам лягушатник.
Если бы Второй не снял его так откровенно на глазах у всех, дело наверняка удалось бы замять — уж его-то наставник сумел бы договориться о «компенсации» с Хорстом, ещё спасибо сказал бы за то, что он, Марк, сделал Второго его должником. Ведь всё можно было решить тихо и полюбовно: огласка в таком деле даже всемогущему Второму ни к чему, и за свою слабость он бы щедро заплатил — благо должность позволяет. Да и с наставником у Марка особых проблем бы не возникло. Наставник совсем из-за него голову потерял — и его можно понять. Марк усмехнулся, окинув себя откровенным взглядом в зеркале, — он всё бы простил, останься всё между ними тремя. Но наставник прежде всего был лордом, а корпоративные лорды — гордое племя. Второй в мальчишеской перешёл все границы, и выбор у наставника был небольшим: или всю жизнь сносить насмешки коллег по цеху, или сохранить достоинство, вышвырнув Марка за дверь. Что он, собственно, и сделал. Впрочем, в накладе он не остался: чтобы замять скандал и возместить моральный ущерб, ему быстренько состряпали внеочередное повышение и сплавили от греха подальше в Нью-Йорк, пока в Европе стихнут пересуды. Второй тоже отделался разве что испугом. А расхлёбывать всё теперь ему, Марку.
Марк ступил на вторую половину лестницы и мысленно чертыхнулся — он настолько ушёл с головой в перемалывание по сотому кругу своих обид и всемирной несправедливости, что совершенно не заметил гостя. Хотя «гость» — это, конечно, слишком скромно сказано. Учитывая то, сколько раз за последний месяц этот тип к ним приезжал и сколько времени здесь провёл, он уже, скорее, член семьи. Интересно, что ему здесь надо? Наверняка пытается загладить вину своего шефа — теперь уже перед отцом. А отец, похоже, в кои-то веки решил показать характер и набить себе цену, раз «миротворец» всё ещё здесь.
Деваться на полпути с лестницы было некуда, да и поздно: гость тоже его заметил и остановился в холле между библиотекой и отцовским кабинетом, из которого только что вышел, — явно его поджидая.
— Добрый день, лорд Коэн. — Марк нарочито неспешно дошёл до подножия лестницы и подчёркнуто холодно поздоровался.
— Баронет, вы не уделите мне немного времени?
Гость враждебности не заметил, вернее — как это водилось среди лордов, когда им это было выгодно, — не подал вида. Марк тут же напрягся — ключевым словом в только что промелькнувшей в его голове мысли было «выгодно».
— Я уже однажды уделил, — огрызнулся он, демонстративно направляясь к библиотеке. Прозвучало грубо и резко, как и было задумано, — потеряв всё, он вряд ли мог ещё чего-то — или кого-то — бояться.
— Именно об этом я и хотел бы с вами поговорить, — сказал лорд и, распахнув перед Марком дверь отцовского кабинета, жестом пригласил его внутрь. Лорд был спокоен и невозмутим, будто и не заметил оскорбительного тона, и Марк, повинуясь, вошёл. Лорд проследовал за ним и закрыл дверь. Кабинет — если не считать их с лордом — был пуст. «Надо же, — раздражённо подумал Марк. — Распоряжается здесь, как дома».
— Присаживайтесь, баронет, — сказал лорд, указывая на стул для посетителей, а сам опускаясь в хозяйское кресло.
— Прежде всего, — начал он, когда Марк занял своё место, — позвольте принести вам извинения за случившееся от имени Совета и от меня лично. — Видимо, недоумение на лице Марка проступило слишком явно, потому что лорд поспешил объясниться: — Я старший советник лорда Хорста и был тогда в мальчишеской, хотя вы вряд ли меня заметили, и, следовательно, мог — и должен был — предвидеть дальнейшее развитие событий и в меру сил и возможностей воспрепятствовать ему. Я этого не сделал, а значит, в случившемся есть и доля моей вины.
Потрясённый Марк молчал, а лорд как ни в чём не бывало продолжал:
— Что же касается Совета, то он, по крайней мере, большая его часть — на вашей стороне.
Марк недоуменно вскинул взгляд.
— Впервые об этом слышу.
— И не услышите. Официальных извинений вы тоже не дождётесь. Корпорация и её Совет, как и любая другая структура, в первую очередь призваны блюсти собственные интересы, а раскол в рядах «непогрешимых» — это не то, что способствует поддержанию оных. Лорду Хорсту, если вас это утешит, вынесено серьёзное предупреждение…
— …а серьёзные последствия расхлёбывать мне! — Подавляемые всё это время чувства прорвались наружу, и Марка захлестнула волна гнева. Гость на его выпад не отреагировал. Эта характерная черта лордов-по-заслугам, наверное, больше всего бесила непосвящённых — лорды никогда не поддавались на провокации, тем более такие дешёвые и примитивные, сохраняя абсолютное спокойствие и невозмутимость, чем доводили незадачливых провокаторов до белого каления и провоцировали уже их самих на необдуманные слова и поступки — себе во вред. Марк это знал, но перед соблазном не удержался — слишком уж сильными были его боль и отчаяние, чтобы продолжать держать их в себе.
— Привыкайте, баронет, что любое решение влечёт за собой определённые последствия, — пожал плечами лорд. — Это ведь было ваше добровольное решение, не так ли?
Резкий переход от извинений к обвинению выбил Марка из колеи — он тут же растерял свой возмущённый пыл и сник.
— Если бы речь шла о принуждении или изнасиловании, — продолжал лорд, — санкции по отношению ко Второму лорду были бы гораздо серьёзнее. Нас с лордом Штегером, младшим советником Второго лорда, подробно допрашивали как свидетелей. Мы оба подтвердили, что всё было сугубо добровольно, поэтому разбирательство ограничилось внутренним расследованием и выговором лорду Хорсту.
— Да здравствует Корпорация! — ядовито выпалил Марк, вскакивая на ноги и вскидывая руку в насмешливом салюте. — Самая справедливая корпорация в мире!
Лорд поморщился.
— Провинность лорда Хорста в том, что он сделал то, что сделал, несмотря на то, что знал, к каким последствиям это может привести. Но окончательное решение приняли вы, баронет. Вы это признаёте?
Лорд был непробиваем. Марк почувствовал, как его покидает кураж.
— Да, лорд Коэн, — сказал он, устало опускаясь обратно в кресло.
— Хорошо. Значит, не всё ещё потеряно. С вами, я имею в виду. А сейчас я задам вам один вопрос. На который ожидаю услышать честный ответ. — Лорд выдержал паузу. — Если абстрагироваться от последствий: вы сожалеете о том, что тогда произошло? Раскаиваетесь ли вы в своём выборе?
Да этот советник никак заявился сюда, чтобы упиться его унижением и раскаянием! Провести — от имени Корпорации — воспитательную беседу и почитать проповедь о прописных истинах, суть которых сводится к одному: «Пожелаешь — пожалеешь». Но он, Марк, не доставит ему такого удовольствия. Он уже достаточно хорошо успел узнать этих лордов, чтобы научиться с ними разговаривать. Марк вспомнил, как наяву, миг первого в своей жизни, пусть и мимолётного, но настоящего триумфа. Полный восхищения и вожделения взгляд Второго — а уж он повидал и перепробовал на своём веку! Краткий, но такой пьянящий миг ощущения собственного всемогущества и избранности, полный уверенности, что всё у него будет, и реальности всего, чего пожелаешь, — только руку протяни и скажи: «Да!» Сладко-томное предвкушение, что всё только начинается. И ночь с Верховным лордом, которая стоила своей цены. Нет, Марк ни о чём не жалел. Вернее, он жалел только о том, что могло бы быть, но теперь уже никогда не случится. Но о том, что было, он не жалел ни капли.
— Нет, не раскаиваюсь и ни о чём не сожалею, — твёрдо и с вызовом ответил он, и сам удивился своей дерзости — всё же падение на дно имело свои преимущества.
— Очень хорошо! — Лорд, кажется, и вправду был доволен. — Главное у вас есть. Вы умеете принимать решения и нести за них ответственность, даже если против вас весь мир. Собственно, это именно то качество, которое мы как наставники призваны воспитать в своих подопечных. У вас же оно, как я могу судить, уже имеется. Что существенно облегчает мою задачу.
Марк, обескураженный неожиданной реакцией лорда — хотя за время своего, пусть и непродолжительного, наставничества уже мог бы привыкнуть к парадоксальному стилю мышления этой породы, — выжидающе молчал, даже не пытаясь больше предполагать, к чему ведёт лорд.
— Как вы смотрите, баронет, на то, чтобы стать моим подопечным?
Марк даже не пытался скрыть своего изумления.
— Я… — Марк замялся, не столько от неожиданности и потрясения, сколько от попытки разобраться в том, шутит лорд или насмехается над ним. Но лорд был серьёзен, и Марк, повинуясь порыву, встал, чтобы тут же опуститься на колено. Оммаж прошёл быстро, буднично и деловито — для обоих он был не первым, а для Марка, к тому же, — пустой формальностью.
— А сейчас, — сказал лорд, разомкнув объятия, — думаю, будет не лишним поставить в известность вашего отца.
С юридическими формальностями было покончено ещё быстрее, чем с моральными. Лорд — видимо, достигнув на волне своего невиданного благодеяния окончательного взаимопонимания с отцом и добившись от него, чего хотел, — сообщил, что его ждут неотложные дела и он сразу после обеда возвращается в Гамбург. Марк, не желая ни дня оставаться в насквозь пропитавшемся лицемерием родительском доме, где его опять все обожали, вызвался уехать вместе с ним и сейчас лихорадочно отбирал одежду в дорогу, а лорд коротал время перед отъездом, наблюдая за его сборами.
Посреди комнаты стояли с распахнутыми зевами три бездонных чемодана, рядом валялся огромный мусорный мешок. Последний наполнялся намного быстрее, чем ненасытные утробы первых троих. Из недр гардеробной вынырнул Марк, наполовину скрытый за ворохом тряпок, которые нёс в охапке. Модный приговор, вынесенный тряпкам, видимо, обжалованию не подлежал, потому что Марк, не утруждая себя судебным разбирательством, сразу депортировал «обвиняемых» в мусор.
— Если хотите однажды стать одним из нас, — сказал лорд, проводив флегматичным взглядом очередного «отказника», — привыкайте, что интересы Корпорации — превыше всего.
— Даже тех принципов, которые она проповедует и на которых стоит? — Марк, стоя спиной к наставнику, приложил к груди вешалку с ни разу не надёванной классической рубашкой. Суд был коротким, а вердикт суровым — рубашка тут же пополнила забитую до половины «братскую могилу».
— Именно. — Лорд оставил сарказм без внимания. — Стремление к самосохранению — основной инстинкт, и организациям он присущ не в меньшей степени, чем людям.
— Даже боюсь спрашивать, зачем вы мне всё это рассказываете. Организации, которые стремятся к самосохранению, обычно держат подобную информацию под грифом «Сверхсекретно».
Лорд посмотрел на него с нескрываемым интересом.
— А вы, выходит, считаете, что, располагая подобной информацией, способны нанести Корпорации существенный вред? — спросил он с едва заметной насмешкой, которая тут же сменилась холодком: — Не советую. Впрочем, вы и неспособны. Это, кстати, вторая причина, почему я говорю с вами об этом открыто.
— А первая?
— А первая, баронет, состоит в том, что наставничество — дело сознательное и добровольное. И, принимая решение, которое изменит всю вашу дальнейшую жизнь, вы должны полностью осознавать, какие последствия оно за собой повлечёт, как для вас лично, так и для Корпорации и общества в целом. А теперь, собственно, к вашему вопросу. Я рассказываю вам об этом для того, чтобы вы могли принять решение, располагая всей необходимой для этого информацией. И прежде всего вы должны уяснить для себя одно: большие возможности, особенно такие, какие предлагает Корпорация, всегда сопряжены с большими обязательствами. Не каждый может им соответствовать. Впрочем, ещё больше это касается возможностей, как видно на примере лорда Хорста.
— Это акт милосердия? — В мусорный мешок полетел последний забракованный костюм. — Рыцарский благородный поступок? Великодушное стремление вассала смыть женитьбой пятно бесчестья с репутации девушки, обесчещенной его сюзереном?
Марк опустился на колени и принялся утрамбовывать забитый до отказа бездонный чемодан, третий по счёту.
— Нет, это желание довести до конца то, что я задумал изначально. Вы привлекли моё внимание ещё тогда. Но, поскольку в тот вечер вам было не до меня, я не стал навязываться.
Лорд встал, подошёл к Марку и, мягко, но решительно подвинув его, одним резким рывком застегнул не желавшую поддаваться молнию.
— И ещё одно, баронет, — сказал он, подхватывая чемодан и выпрямляясь. — Вашу непозволительную дерзость и смехотворные попытки задеть меня я готов был терпеть ровно до тех пор, пока вы не стали моим воспитанником.
— Простите, мой лорд.
— После, — продолжал лорд, не обращая внимания на извинение, — только предельная вежливость и беспрекословное послушание. Кто хочет научиться управлять, тот должен научиться подчиняться.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: гей-утопия, роман воспитания, детектив отношений.
Размер: макси (68.000 слов).
Саммари: цели они достигнут, но достижение цели так их изменит, что сама цель перестанет быть для них актуальной.
Рекомендуемый порядок чтенияТрилогия «Корпорация»:
I. Книга первая. «Бизнес».
1. «Сага о власти» (основная история):
1.1. Власть красоты. Друг семьи.
1.2. Власть идеи. We Control the World!
1.3. Власть несбывшегося.
1.4. Власть свободы. Гепард и Лев.
1.5. Власть крови. Стилисты.
II. Книга вторая. «Секс».
2. «Межвременье. Дудочник из Гамбурга» (сайд-стори по вселенной «Саги о власти»):
2.1. Забор и вишни.
2.2. Открой глаза и забудь об Англии.
2.3. Дудочник из Гамбурга.
III. Книга третья. «Игра».
3. «Вопрос цены» (сиквел к «Саге о власти»):
3.1. Дебют.
3.2. Гамбит.
3.3. Миттельшпиль.
3.4. Комбинация.
3.5. Эндшпиль.
Часть 2.2.
2.
Марк слонялся по дому неприкаянной тенью, стараясь без острой надобности не покидать своей комнаты.
А ведь так всё начиналось!
Старший сын, гордость и надежда семьи. Редкая красота, большие амбиции, да и умом, что бы там злые языки ни болтали, природа тоже не обделила. А всё вместе — сказочные перспективы. Мало кому в жизни так повезло, как ему. И так закончить…
Нескрываемое презрение отца, плохо скрываемое разочарование матери и холодная ненависть младших братьев, которая сменила былую зависть: он не только так бездарно профукал свой собственный шанс, но и лишил какой-либо надежды братьев. Один из них, как ни крути, должен был жениться, но второй-то имел все шансы найти наставника и стать лордом-по-заслугам, а не по рождению. Но после того, что натворил он, Марк, на братьях можно поставить крест — кому из лордов захочется связываться с парнем, готовым поменять его на первого более успешного встречного? Дурной характер — это или гены, или воспитание. И то и другое присуще, как правило, всем членам семьи. И с тем и с другим бороться бесполезно.
Опять же наследство, с первого дня его, Маркового, наставничества негласно поделённое между братьями, теперь придётся делить на троих. А учитывая теперешнее отцовское отношение к нему, оставят ему целый пшик. Если вообще что-то оставят.
Но больше всего бесило то, что его прежние дружки — не разлей вода, ни одна из вылазок и гулянок которых не обходилась без его, Марка, участия, теперь дружно воротят от него нос и знать его не желают. Ну конечно! Им же надо «заводить и поддерживать нужные связи». А какая польза теперь от него? Только время зря тратить. Сборище малолетних ханжей и карьеристов, достойных воспитанников своих наставников. Да они в тот вечер все готовы были от зависти удавиться. Ни один не отказался бы оказаться на его месте хотя бы на минуту. Взять хотя бы того же вандермееровского лягушатника: до последнего задницу с дивана не сдвинул, всё надеялся, что и ему толика лордового внимания обломится. Да вот только обломался сам лягушатник.
Если бы Второй не снял его так откровенно на глазах у всех, дело наверняка удалось бы замять — уж его-то наставник сумел бы договориться о «компенсации» с Хорстом, ещё спасибо сказал бы за то, что он, Марк, сделал Второго его должником. Ведь всё можно было решить тихо и полюбовно: огласка в таком деле даже всемогущему Второму ни к чему, и за свою слабость он бы щедро заплатил — благо должность позволяет. Да и с наставником у Марка особых проблем бы не возникло. Наставник совсем из-за него голову потерял — и его можно понять. Марк усмехнулся, окинув себя откровенным взглядом в зеркале, — он всё бы простил, останься всё между ними тремя. Но наставник прежде всего был лордом, а корпоративные лорды — гордое племя. Второй в мальчишеской перешёл все границы, и выбор у наставника был небольшим: или всю жизнь сносить насмешки коллег по цеху, или сохранить достоинство, вышвырнув Марка за дверь. Что он, собственно, и сделал. Впрочем, в накладе он не остался: чтобы замять скандал и возместить моральный ущерб, ему быстренько состряпали внеочередное повышение и сплавили от греха подальше в Нью-Йорк, пока в Европе стихнут пересуды. Второй тоже отделался разве что испугом. А расхлёбывать всё теперь ему, Марку.
Марк ступил на вторую половину лестницы и мысленно чертыхнулся — он настолько ушёл с головой в перемалывание по сотому кругу своих обид и всемирной несправедливости, что совершенно не заметил гостя. Хотя «гость» — это, конечно, слишком скромно сказано. Учитывая то, сколько раз за последний месяц этот тип к ним приезжал и сколько времени здесь провёл, он уже, скорее, член семьи. Интересно, что ему здесь надо? Наверняка пытается загладить вину своего шефа — теперь уже перед отцом. А отец, похоже, в кои-то веки решил показать характер и набить себе цену, раз «миротворец» всё ещё здесь.
Деваться на полпути с лестницы было некуда, да и поздно: гость тоже его заметил и остановился в холле между библиотекой и отцовским кабинетом, из которого только что вышел, — явно его поджидая.
— Добрый день, лорд Коэн. — Марк нарочито неспешно дошёл до подножия лестницы и подчёркнуто холодно поздоровался.
— Баронет, вы не уделите мне немного времени?
Гость враждебности не заметил, вернее — как это водилось среди лордов, когда им это было выгодно, — не подал вида. Марк тут же напрягся — ключевым словом в только что промелькнувшей в его голове мысли было «выгодно».
— Я уже однажды уделил, — огрызнулся он, демонстративно направляясь к библиотеке. Прозвучало грубо и резко, как и было задумано, — потеряв всё, он вряд ли мог ещё чего-то — или кого-то — бояться.
— Именно об этом я и хотел бы с вами поговорить, — сказал лорд и, распахнув перед Марком дверь отцовского кабинета, жестом пригласил его внутрь. Лорд был спокоен и невозмутим, будто и не заметил оскорбительного тона, и Марк, повинуясь, вошёл. Лорд проследовал за ним и закрыл дверь. Кабинет — если не считать их с лордом — был пуст. «Надо же, — раздражённо подумал Марк. — Распоряжается здесь, как дома».
— Присаживайтесь, баронет, — сказал лорд, указывая на стул для посетителей, а сам опускаясь в хозяйское кресло.
— Прежде всего, — начал он, когда Марк занял своё место, — позвольте принести вам извинения за случившееся от имени Совета и от меня лично. — Видимо, недоумение на лице Марка проступило слишком явно, потому что лорд поспешил объясниться: — Я старший советник лорда Хорста и был тогда в мальчишеской, хотя вы вряд ли меня заметили, и, следовательно, мог — и должен был — предвидеть дальнейшее развитие событий и в меру сил и возможностей воспрепятствовать ему. Я этого не сделал, а значит, в случившемся есть и доля моей вины.
Потрясённый Марк молчал, а лорд как ни в чём не бывало продолжал:
— Что же касается Совета, то он, по крайней мере, большая его часть — на вашей стороне.
Марк недоуменно вскинул взгляд.
— Впервые об этом слышу.
— И не услышите. Официальных извинений вы тоже не дождётесь. Корпорация и её Совет, как и любая другая структура, в первую очередь призваны блюсти собственные интересы, а раскол в рядах «непогрешимых» — это не то, что способствует поддержанию оных. Лорду Хорсту, если вас это утешит, вынесено серьёзное предупреждение…
— …а серьёзные последствия расхлёбывать мне! — Подавляемые всё это время чувства прорвались наружу, и Марка захлестнула волна гнева. Гость на его выпад не отреагировал. Эта характерная черта лордов-по-заслугам, наверное, больше всего бесила непосвящённых — лорды никогда не поддавались на провокации, тем более такие дешёвые и примитивные, сохраняя абсолютное спокойствие и невозмутимость, чем доводили незадачливых провокаторов до белого каления и провоцировали уже их самих на необдуманные слова и поступки — себе во вред. Марк это знал, но перед соблазном не удержался — слишком уж сильными были его боль и отчаяние, чтобы продолжать держать их в себе.
— Привыкайте, баронет, что любое решение влечёт за собой определённые последствия, — пожал плечами лорд. — Это ведь было ваше добровольное решение, не так ли?
Резкий переход от извинений к обвинению выбил Марка из колеи — он тут же растерял свой возмущённый пыл и сник.
— Если бы речь шла о принуждении или изнасиловании, — продолжал лорд, — санкции по отношению ко Второму лорду были бы гораздо серьёзнее. Нас с лордом Штегером, младшим советником Второго лорда, подробно допрашивали как свидетелей. Мы оба подтвердили, что всё было сугубо добровольно, поэтому разбирательство ограничилось внутренним расследованием и выговором лорду Хорсту.
— Да здравствует Корпорация! — ядовито выпалил Марк, вскакивая на ноги и вскидывая руку в насмешливом салюте. — Самая справедливая корпорация в мире!
Лорд поморщился.
— Провинность лорда Хорста в том, что он сделал то, что сделал, несмотря на то, что знал, к каким последствиям это может привести. Но окончательное решение приняли вы, баронет. Вы это признаёте?
Лорд был непробиваем. Марк почувствовал, как его покидает кураж.
— Да, лорд Коэн, — сказал он, устало опускаясь обратно в кресло.
— Хорошо. Значит, не всё ещё потеряно. С вами, я имею в виду. А сейчас я задам вам один вопрос. На который ожидаю услышать честный ответ. — Лорд выдержал паузу. — Если абстрагироваться от последствий: вы сожалеете о том, что тогда произошло? Раскаиваетесь ли вы в своём выборе?
Да этот советник никак заявился сюда, чтобы упиться его унижением и раскаянием! Провести — от имени Корпорации — воспитательную беседу и почитать проповедь о прописных истинах, суть которых сводится к одному: «Пожелаешь — пожалеешь». Но он, Марк, не доставит ему такого удовольствия. Он уже достаточно хорошо успел узнать этих лордов, чтобы научиться с ними разговаривать. Марк вспомнил, как наяву, миг первого в своей жизни, пусть и мимолётного, но настоящего триумфа. Полный восхищения и вожделения взгляд Второго — а уж он повидал и перепробовал на своём веку! Краткий, но такой пьянящий миг ощущения собственного всемогущества и избранности, полный уверенности, что всё у него будет, и реальности всего, чего пожелаешь, — только руку протяни и скажи: «Да!» Сладко-томное предвкушение, что всё только начинается. И ночь с Верховным лордом, которая стоила своей цены. Нет, Марк ни о чём не жалел. Вернее, он жалел только о том, что могло бы быть, но теперь уже никогда не случится. Но о том, что было, он не жалел ни капли.
— Нет, не раскаиваюсь и ни о чём не сожалею, — твёрдо и с вызовом ответил он, и сам удивился своей дерзости — всё же падение на дно имело свои преимущества.
— Очень хорошо! — Лорд, кажется, и вправду был доволен. — Главное у вас есть. Вы умеете принимать решения и нести за них ответственность, даже если против вас весь мир. Собственно, это именно то качество, которое мы как наставники призваны воспитать в своих подопечных. У вас же оно, как я могу судить, уже имеется. Что существенно облегчает мою задачу.
Марк, обескураженный неожиданной реакцией лорда — хотя за время своего, пусть и непродолжительного, наставничества уже мог бы привыкнуть к парадоксальному стилю мышления этой породы, — выжидающе молчал, даже не пытаясь больше предполагать, к чему ведёт лорд.
— Как вы смотрите, баронет, на то, чтобы стать моим подопечным?
Марк даже не пытался скрыть своего изумления.
— Я… — Марк замялся, не столько от неожиданности и потрясения, сколько от попытки разобраться в том, шутит лорд или насмехается над ним. Но лорд был серьёзен, и Марк, повинуясь порыву, встал, чтобы тут же опуститься на колено. Оммаж прошёл быстро, буднично и деловито — для обоих он был не первым, а для Марка, к тому же, — пустой формальностью.
— А сейчас, — сказал лорд, разомкнув объятия, — думаю, будет не лишним поставить в известность вашего отца.
С юридическими формальностями было покончено ещё быстрее, чем с моральными. Лорд — видимо, достигнув на волне своего невиданного благодеяния окончательного взаимопонимания с отцом и добившись от него, чего хотел, — сообщил, что его ждут неотложные дела и он сразу после обеда возвращается в Гамбург. Марк, не желая ни дня оставаться в насквозь пропитавшемся лицемерием родительском доме, где его опять все обожали, вызвался уехать вместе с ним и сейчас лихорадочно отбирал одежду в дорогу, а лорд коротал время перед отъездом, наблюдая за его сборами.
Посреди комнаты стояли с распахнутыми зевами три бездонных чемодана, рядом валялся огромный мусорный мешок. Последний наполнялся намного быстрее, чем ненасытные утробы первых троих. Из недр гардеробной вынырнул Марк, наполовину скрытый за ворохом тряпок, которые нёс в охапке. Модный приговор, вынесенный тряпкам, видимо, обжалованию не подлежал, потому что Марк, не утруждая себя судебным разбирательством, сразу депортировал «обвиняемых» в мусор.
— Если хотите однажды стать одним из нас, — сказал лорд, проводив флегматичным взглядом очередного «отказника», — привыкайте, что интересы Корпорации — превыше всего.
— Даже тех принципов, которые она проповедует и на которых стоит? — Марк, стоя спиной к наставнику, приложил к груди вешалку с ни разу не надёванной классической рубашкой. Суд был коротким, а вердикт суровым — рубашка тут же пополнила забитую до половины «братскую могилу».
— Именно. — Лорд оставил сарказм без внимания. — Стремление к самосохранению — основной инстинкт, и организациям он присущ не в меньшей степени, чем людям.
— Даже боюсь спрашивать, зачем вы мне всё это рассказываете. Организации, которые стремятся к самосохранению, обычно держат подобную информацию под грифом «Сверхсекретно».
Лорд посмотрел на него с нескрываемым интересом.
— А вы, выходит, считаете, что, располагая подобной информацией, способны нанести Корпорации существенный вред? — спросил он с едва заметной насмешкой, которая тут же сменилась холодком: — Не советую. Впрочем, вы и неспособны. Это, кстати, вторая причина, почему я говорю с вами об этом открыто.
— А первая?
— А первая, баронет, состоит в том, что наставничество — дело сознательное и добровольное. И, принимая решение, которое изменит всю вашу дальнейшую жизнь, вы должны полностью осознавать, какие последствия оно за собой повлечёт, как для вас лично, так и для Корпорации и общества в целом. А теперь, собственно, к вашему вопросу. Я рассказываю вам об этом для того, чтобы вы могли принять решение, располагая всей необходимой для этого информацией. И прежде всего вы должны уяснить для себя одно: большие возможности, особенно такие, какие предлагает Корпорация, всегда сопряжены с большими обязательствами. Не каждый может им соответствовать. Впрочем, ещё больше это касается возможностей, как видно на примере лорда Хорста.
— Это акт милосердия? — В мусорный мешок полетел последний забракованный костюм. — Рыцарский благородный поступок? Великодушное стремление вассала смыть женитьбой пятно бесчестья с репутации девушки, обесчещенной его сюзереном?
Марк опустился на колени и принялся утрамбовывать забитый до отказа бездонный чемодан, третий по счёту.
— Нет, это желание довести до конца то, что я задумал изначально. Вы привлекли моё внимание ещё тогда. Но, поскольку в тот вечер вам было не до меня, я не стал навязываться.
Лорд встал, подошёл к Марку и, мягко, но решительно подвинув его, одним резким рывком застегнул не желавшую поддаваться молнию.
— И ещё одно, баронет, — сказал он, подхватывая чемодан и выпрямляясь. — Вашу непозволительную дерзость и смехотворные попытки задеть меня я готов был терпеть ровно до тех пор, пока вы не стали моим воспитанником.
— Простите, мой лорд.
— После, — продолжал лорд, не обращая внимания на извинение, — только предельная вежливость и беспрекословное послушание. Кто хочет научиться управлять, тот должен научиться подчиняться.
@темы: Вторчество
-
-
06.11.2014 в 22:11-
-
06.11.2014 в 22:27Ещё один читатель сделал каминг-аут
Ууух, какой коварный коммент!
Спасибо!
-
-
06.11.2014 в 22:52Ненене, я только сегодня присоединилась))))) Все ждала пока побольше выложите, а сегодня не выдержала)))
Нуу... я допускаю, что не в карты выиграл, а еще каким образом, может быть по дружбе договорились, может за какие-нибудь выгоды вплоть до шантажа или взятки, но Коэн точно такого красавчика не даром заполучил))))) я так поняла, что поменять наставника у них не сложно, а очень сложно, так что пришлось танцевать вокруг и около)) теперь очень интересно почитать как у них дальше будет, Марк вон размышляет о том, что оммаж для него "пустая формальность", значит на постель не рассчитывает или надеется хотя бы свести к минимуму. А лорд наоборот вон какие усилия приложил)))) Интересно как он мальчика охмурять будет)))))
-
-
06.11.2014 в 23:14Все ждала пока побольше выложите, а сегодня не выдержала)))
Ы, налицо борьба и единство противоположностей)) Автор выкладывает кусками в надежде на дискуссию, а читатели молчат и ждут, когда побольше выложат
оммаж для него "пустая формальность", значит на постель не рассчитывает или надеется хотя бы свести к минимуму.
Ну, оммаж (тем более первый) - это ведь не только и не столько про постель
теперь очень интересно почитать как у них дальше будет
О, об этом, по сути, и вся дальнейшая история
Ещё раз спасибо, что делитесь, - мне это важно
-
-
06.11.2014 в 23:44Автор выкладывает кусками в надежде на дискуссию, а читатели молчат и ждут, когда побольше выложат
Да уж, пичаль, как автор не могу не посочувствовать))))
Ну, оммаж (тем более первый) - это ведь не только и не столько про постель
Ну, оно понятно, что прям в кабинете у них ничего не было)))) Оммаж - это обмен клятвами, я помню))) Но все равно как-то Марк очень все это воспринял... что до постели они не скоро доберутся))) По правилам ведь первый шаг за подопечным)) Конечно, наставник всегда может найти способ убедить сделать этот первый шаг, но все же как-то Марк подозрительно равнодушен к постельным делам))))
О, об этом, по сути, и вся дальнейшая история
Ых. Вот как теперь дождаться?
-
-
06.11.2014 в 23:59Ну, оно понятно, что прям в кабинете у них ничего не было)))) Оммаж - это обмен клятвами, я помню)))
Дух превалирует над материей, поэтому сначала, в первом оммаже, баронет отдаёт лорду себя и лишь во втором предлагает ему своё тело (с)
но все же как-то Марк подозрительно равнодушен к постельным делам))))
Хе-хе. Опять же, и да, и нет. У него есть на то причина
Ых. Вот как теперь дождаться?
В своё оправдание (и ваше утешение) скажу, что прода будет большая - даже в пост не помещается
-
-
07.11.2014 в 09:27(Только про Седрика не забывай, он тоже интересен. К нему, конечно, не надо применять "карательных" мер воспитания, скорее, направляюще-развивающие, но это не уменьшает интереса к развитию отношений его и лорда ван дер Меера).
Спасибо, буду ждать продолжение!
-
-
07.11.2014 в 11:11а Марк - харАктерный мальчик... многого в жизни хочет, пытается взять что может, ведет себя ярко и даже отчаянно как-то (ну, семейство способствовало, как я понимаю). Такого если правильно воспитать, не сломать, а вразумить и научить (для чего, собссно, наставник и нужен), может получиться интересная личность...
Лорд Кейм, я вам уже говорил (ну, вы поняли)?
Видимо, с предыдущим наставником не повезло все же Марку, раз так влип.
Всё гораздо серьёзнее
Если сначала появления я отнеслась к Марку как-то скептически, то теперь переживаю за мальчика, в нем есть потенциал, искра в характере.
Лучшего и желать нельзя, потому как он будет третьим ГГ
(Ох, а интересно было бы посмотреть на встречу Марка и лорда Хорста лет так через ... пять-семь)
Хе-хе, а ведь будет! Правда, не с самим Хорстом, но... аналогия будет
Только про Седрика не забывай, он тоже интересен.
Не-не-не, Седрик никуда не денется, дальше они на пару с Марком будут бороться за читательские симпатии
Спасибо за отзыв - как всегда, порадовала!
-
-
07.11.2014 в 11:19он будет третьим ГГ О! ждем-ждем!
-
-
25.01.2015 в 01:48-
-
25.01.2015 в 16:03И Вам спасибо - Вы мою радуете не меньше