Indie-Slasher | Гомотекстуалист.
Produzent: La PIOVRA.
Пейринг: Йост/Билл, what else?
Рейтинг: R.
Жанр: трагикомические зарисовки из жизни одной звёздной четы.
Примечание: этот текст был написан около года назад — ещё в те времена, когда фэндом будоражила пропажа Йоста и многие предрекали закат ёбилли. Смутное было времечко, депрессивное
Даже такой отпетый оптимист, как я, поддался всеобщему унынию, которое в итоге вылилось в замысел ниже приведённого фика. Хотя писала я его с большим удовольствием, в конечном итоге сочла, что это даже и не фик… а так… размышления на тему… и это вряд ли кому-то будет интересно. Текст со временем забылся-затерялся где-то среди десятка таких же полуготовых фиков.
А тут вдруг на этих выходных что-то нашло на меня
Ни с того ни с сего я принялась разгребать залежи своих старых текстов, все эти милые сердцу авторa файлики с незатейливыми названиями «Заготовки», «Зарисовки», «Наброски», «Флэш-идеи»… И весьма кстати вспомнился потрясающий пост Bee4 , где она призывала выложить свои старые тексты, которые авторы по тем или иным соображениям не сочли достаточно хорошими для обнародования.
Вот и подумалось, что это как раз такой случай. Пускай висит здесь, проветривается. В своё время мне было интересно это писать. Может, теперь кому-то это будет сколь-нибудь интересно читать…
Посвящается: незабвенной Sturrrm, которая когда-то очень хотела и ждала
Небольшой Update, вернее, Upgrade: решила добавить линк на одно видео у Брийца, которое, собственно, и сподвигло меня на написание этого фика. Уж больно оно здесь в тему, имхо)
По долгу службы мне приходится видеть и замечать всё, но делать это настолько деликатно, чтобы создать у своих подопечных незыблемую иллюзию приватности. Хороший телохранитель всегда рядом и начеку, но его присутствие не заметно и не ощутимо. Он как врач: ему, в целях собственной безопасности, доверяют самые сокровенные и, порой, грязные тайны. Телохранителя не принято стесняться. Они и не стесняются.
— Маршрут, как всегда? — спрашиваю для проформы Билла, прежде чем закрыть за ним дверцу автомобиля.
Вопрос риторический: всё равно ехать ему больше некуда, кроме как «домой», то есть на квартиру к Йосту, куда он неофициально перебрался вот уже больше года назад. Если бы собирался в лофт, то уехал бы вместе с ребятами, а насчёт возможного сегодняшнего «выхода в свет» меня никто не предупреждал. Такие мероприятия подразумевают гораздо большую охрану, поэтому меня всегда заранее ставят в известность. Разумеется, часто бывают и приватные вылазки, но тогда Билла всегда сопровождает Дэвид. В любом случае, у меня чёткий приказ информировать его обо всех передвижениях Каулица-«младшего», и без согласования с Йостом я не имею права отвезти парня даже в парикмахерскую. Сильно подозреваю, что дело здесь даже не столько в явно завышенных требованиях безопасности, сколько в гипертрофированной ревности шефа.
— Нет, — в голосе Билла сквозят апатия и усталость.
Я в недоумении поворачиваюсь к нему:
— А куда тогда?
— Никуда. Я хочу побыть один. Просто покатай меня по городу.
Я чуть медлю, прежде чем тронуться с места.
— Дэвид в курсе?
Билл лишь зло сопит в ответ и молчит. Понятно. Я на автомате тянусь к мобилке, и он тут же хватает меня за руку и тихо умоляет:
— Заки, не надо. Ну пожалуйста.
Я уже знаю, что уступлю ему: никто не может устоять, когда Билл Каулиц смотрит вот так и так умоляет, особенно если учесть, что просит он весьма редко и то по мелочам, — но, тем не менее, всё ещё пытаюсь честно предупредить его о последствиях.
— Билл, будут проблемы. У нас обоих.
— Плевать. Хуже всё равно уже не будет.
Плохо дело: видно, опять крупно с Йостом посрались. В последнее время это случается всё чаще и на всех фронтах: продюсеры самозабвенно грызутся между собой, и все вместе — с группой; Йост на пару с Биллом — с остальными продюсерами и участниками группы, а разделавшись с общими «оппонентами», бросаются друг на друга; Том ссорится с братом из-за того, что тот слишком уж прогибается под продюсеров, тогда как Биллу регулярно достаётся от Йоста за любые проявления самодеятельности. И от всех них регулярно влетает за компанию нам, обслуживающему персоналу. Понятно, что любые, даже самые идеальные отношения, будь то деловые, дружеские или любовные, не обходятся без их периодических выяснений, но то, что в последнее время творится в «Отеле», явно превышает среднестатистический показатель.
…Мне кажется, он уже давно не слушает его — просто на автомате выдаёт в паузах между инструкциями Хоффманна универсальные и единственно допустимые варианты ответов.
— Да, Петер, конечно… Разумеется… Всё будет сделано, не волнуйся… Да, я позабочусь об этом…
— И ещё, Дэйв. Приструни паренька! — жёстко бросает напоследок Хоффманн. Его громкий раздражённый голос в телефонной трубке слышно даже мне.
— Петер, ну что ты психуешь? В чём проблема-то, я не понимаю!
— Ах, ты не понимаешь, блять?! Это ты во всём виноват! Ты его разбаловал и распустил до невозможности.
…Резко распахивается входная дверь здания студии, и из неё фурией вылетает мой протеже. За ним тут же выскакивает не менее разъярённый Йост. Я едва успеваю открыть перед ними дверцу автомобиля. Билл тут же забивается внутрь и сжимается в самом углу, словно ища укрытия.
— Ты, сучонок неблагодарный! — шипит Йост, плюхаясь рядом с ним и не обращая ни малейшего внимания на моё присутствие. — Если у тебя есть претензии, ты мог бы высказать их мне наедине, а не опускать меня при всех. Хотя… какие у тебя вообще могут быть претензии?! Да если бы не я, ты бы ещё до «Монзуна» пошёл по рукам! На тебя уже давно очередь стоит, и сдерживает эту похотливую свору только то, что ты — мой. Но ещё одна такая выходка, блять, и я обещаю тебе, дам тебе вольную — и делай что хочешь!
Твою мать! Это что же надо было сделать, чтобы спровоцировать у обычно благодушного Йоста такой приступ бешенства?! Я даже приблизительно не догадываюсь, что у них там произошло и чем так провинился Билл, но, похоже, Дэвид специально затеял этот воспитательный монолог при мне, чтобы взять реванш и в отместку тоже размазать его с дерьмом при «зрителях».
Я быстро нахожу компромисс с собой: я ведь никуда конкретно его не везу, всего лишь невинная прогулка по городу — и мы едем «просто кататься».
Где-то через час бесцельной езды давящую тишину салона взрывает трель моей мобилки. В зеркальце замечаю, как от знакомой мелодии вздрагивает Билл. Ну вот, докатались.
— Да, слушаю, господин Йост!
На меня тут же обрушивается шквал вопросов.
— Заки, в чём дело? Где вы застряли? Почему Билл до сих пор не дома? И почему на звонки не отвечает?
Чёрт, он что, даже мобилку отключил?! Биллу с самого начала выделили телефон для экстренной связи — номер, известный лишь продюсерам и менеджменту, чтобы они в любой момент могли связаться с ним. Этот телефон строжайше запрещалось давать кому-либо ещё и тем более отключать, и отвечать на звонки по нему полагалось после первого же сигнала. Со временем данную привилегию монополизировал Дэвид — все остальные предпочитали вести «переговоры» с Биллом через него: и так ясно, что где Каулиц, там и Йост, а вместо того чтобы тратить драгоценное время на детальные инструкции для мальчишки, гораздо проще и удобнее набросать в общих чертах схему задания его непосредственному менеджеру и не заморачиваться по поводу контроля за выполнением.
— Мы уже едем, господин Йост, — пробую уклониться от детальных объяснений и тут же малодушно перевожу стрелки на своего протеже: — Дать ему трубку?
Я замечаю, как при этих словах Билл испуганно замирает.
— Не вижу смысла. Я с ним позже поговорю.
Похоже, Йосту не столько надо было получить ответы на поставленные вопросы, сколько просто спустить пар. Ещё минут пять я покорно выслушиваю его тираду о том, что он думает по поводу всего этого в целом и нас с Биллом в частности, — обычный рабочий день, подошедший к своему логическому завершению.
Наконец, заверив Йоста, что самое позднее через полчаса Билл будет у него, я выруливаю в направлении его дома.
— Он очень злится? — Билл наигранно равнодушным голосом наконец-то отваживается задать донимающий его вопрос.
— Да как обычно, — отвечаю уклончиво я и тут же пытаюсь подбодрить его: — Не переживай, пока доберёмся, он уже остынет.
— Не думаю. — Билл задумчиво вертит в руках одну из своих многочисленных побрякушек. — Сегодня я его особенно достал…
Нет, так не пойдёт. С этим надо что-то делать. Я сворачиваю на тихую пустынную улочку и припарковываю машину.
— Билли, в чём дело? Всё действительно так плохо? — Я выключаю двигатель и поворачиваюсь к Биллу — плевать на Йоста, старые добрые пробки, на которые при необходимости всегда можно сослаться, ещё никто не отменял.
Билл лишь нервно кусает губы и отводит взгляд куда-то к потолку — явно сдерживает из последних сил слёзы. Я решительно выхожу из машины и подсаживаюсь к нему.
— Что-то случилось?
И тут его наконец прорывает. Зарывшись мне в куртку, Билл плачет. Горько, отчаянно, навзрыд.
— Заки, мне так фигово. Я… запутался. Я не знаю, что происходит. В последнее время все как с цепи сорвались.
Шоу-бизнес, несмотря на всю свою красочную мишуру, в первую очередь остаётся бизнесом, и здесь действуют те же законы, что и в любой другой его отрасли. Как любит говаривать Хоффманн, жизненный цикл любого продукта, будь то йогурт, процессор или очередная поп-звезда, стремительно сокращается, соответственно, из него следует в минимальные сроки выжимать максимум. Наши продюсеры это прекрасно понимают и явно чувствуют себя неуверенно в отношении будущего своего самого блистательного проекта, а расплачиваться за это приходится детям. Потенциал у ребят есть, но даже мне, дилетанту в таких делах, понятно, что звёзды мирового уровня требуют и соответствующего продюсерского состава, тогда как никто из теперешних продюсеров группы не зажёг ни одной по-настоящему яркой звезды даже в Германии, что уж говорить о планетарных масштабах. Да, «Tokio Hotel», без сомнения, — феномен и исключение, но я почему-то сильно подозреваю, что главная заслуга в этом вовсе не Хоффманна и компании, а харизматичной Билловой мордашки и невероятного пиар-бюджета.
Похоже, всё началось с честолюбивой цели завоевания мира.
Все они слишком высоко замахнулись. И группа, и сами продюсеры явно не доросли до тех дерзких целей, которые они так смело перед собой поставили. И вот результат: слишком много стоит на кону, у всех сдают нервы, и все активно ищут, на ком бы отыграться.
Мне больно смотреть на когда-то такого весёлого бесшабашного Йоста, когда забираю его с Биллом чуть ли не в полночь после очередного совещания-разборки у Хоффманна, с посеревшим осунувшимся лицом, дрожащими руками разрывающего упаковку успокоительного, которое он теперь постоянно носит с собой. Мне стыдно и неловко наблюдать, как Хоффманн, раньше всегда такой безупречно вежливый, срывается по пустякам на ни в чём не повинной секретарше, едва захлопывается дверь за куратором из «Universal», только что отымевшим его от имени своих боссов. Сами «универсалы» тоже, судя по всему, просто не выдерживают мощного прессинга со стороны американских партнёров из «Interscope», занятых продвижением группы в Штатах: они привыкли работать с настоящими звёздами мирового уровня и теперь требуют соответствующих результатов от немцев. Но по-настоящему невыносимо видеть растерянных детей, беспомощно взирающих на внезапно сошедший с ума мир: всё это порой не выдерживаю даже я, имеющий солидную психологическую подготовку и профессиональную стрессоустойчивость, что уж говорить о незрелых подростках!
И больше всех страдает от этого, как мне кажется, Том. Густав с Георгом, от природы весьма приземлённые и непретенциозные, просто молча делают своё дело, ни на что особо не претендуя. Билл — неоспоримое и, по сути, единственное сокровище группы, и с этим вынуждены считаться даже продюсеры. Его холят, лелеют, опекают и оберегают. Настолько, что он уже задыхается от этой «заботы» (так у нас принято именовать круглосуточный всесторонний контроль над ним). А вот на Тома всем, кажется, наплевать: с одной стороны, он сам слишком гордый, чтобы жаловаться, а с другой — жаловаться-то и некому: с Йостом, их опекуном, у него весьма натянутые отношения из-за Билла.
Хоть у нас в команде об этом и не принято было говорить открыто, но всем и так было ясно, что наш главный кормилец явно не настроен на поиски «той единственной». Так что внутренне все были к этому готовы и просто ждали, кто же окажется счастливым избранником. И всё же, когда это произошло, мы все были по-своему потрясены. Юная новозажжённая звезда Билл Каулиц и… Дэвид Йост, его продюсер. Вдвое старший мужик.
— Дэйв, ты вообще соображаешь, что делаешь? — пытался образумить его Хоффманн. — И я даже не о моральной подоплёке ваших отношений: если он сам не против, то мне, по большому счёту, тоже плевать, что ему едва шестнадцать исполнилось. Я о другом: слишком мощный козырь даёшь ты мальчишке. Он ведь может начать шантажировать, требовать поблажек. Может даже в полицию заявить, если что пойдёт не так, как ему заблагорассудится. Да и папарацци или утечку через какое-нибудь недовольное своей зарплатой или начальством лицо тоже нельзя исключать. Мы все в одной упряжке: если грязью заляпаешься ты, ни я, ни Дэйв, ни Пат вовек не отмоемся. А в нашем деле это смерти подобно.
— И что ты предлагаешь? — спокойно и даже насмешливо отвечал Йост. С главным продюсером он предпочитал разговаривать на его же языке — единственном, который тот понимал и которым Дэвид за годы совместной работы овладел в совершенстве. — Вообще лишить его секса? А не боишься, что он на стенку полезет? Или найти ему такого же сопляка, чтобы уж гарантированно никакого совращения малолетних? Думаешь, с двумя пубертирующими подростками справиться будет легче? И удовлетворит ли он его? Пока он со мной, у нас всё под контролем, я получаю своё, но и вы все в накладе тоже не останетесь. Семейный бизнес, знаешь ли.
На это даже Хоффманну возразить было нечего. Подумав, он лишь одобрительно хмыкнул:
— А в этом что-то есть. Растёшь, мальчик!
Это было правдой: Йост много чему успел у него научиться, в том числе и прикрывать свои собственные интересы личиной общего блага.
На следующий день Хоффманн сообщил мне о повышении зарплаты, которое сопровождалось распоряжением уделять особое внимание тому, чтобы даже намёк об отношениях Йоста с его несовершеннолетним подопечным не просочился наружу. Ну и, разумеется, я должен был информировать его обо всём происходящем в группе и особенно между влюблённой парочкой.
С Хоффманном мы очень быстро нашли общий язык: настоящий профессионал, немного жестковатый и циничный, холодный аналитик, его, кроме интересов бизнеса, не волновало ничто.
Йост же как-то стремительно впадал если не в детство, то в тинейджерство точно, начиная внешним видом и заканчивая интересами, поведением и времяпрепровождением, — видно, изо всех сил старался соответствовать юному любовнику. Так что из соратника по надзору за мальчишками он иногда превращался для меня в пятого ребёнка, за которым тоже глаз да глаз нужен.
— Билл, это всё из-за карьеры, да? Он тебя принуждает, да?! — неистово тряс его шокированный Том, когда тайное наконец стало явным.
— Нет, это всё из-за того, что он мне нравится, Том! — краснея, отвечал с вызовом тот.
— Ну зачем ты врёшь, Билл?
Бедный Каулиц-старший никак не мог поверить, что его брат спит с их продюсером действительно добровольно.
Том так и не смог смириться с ориентацией брата. А поскольку презирать и ненавидеть его он тоже не мог, то с присущим ему юношеским максимализмом сделал козлом отпущения Йоста, по принципу: «Это ты его совратил, сука!»
Йост не оправдывался, не чувствовал себя виноватым, не пытался найти с ним общий язык — он просто-напросто игнорировал брата своего любовника.
— Билл, не обижайся на него, просто ему сейчас тоже нелегко, вот и срывается. Но он любит тебя, уж поверь мне.
— Я знаю, — шмыгает носом уже несколько успокоившийся Билл и тут же заводится по новой, почти срываясь на крик от отчаяния: — Но он не понимает меня, Заки! Не хочет понять. Я для него — всё тот же тринадцатилетний несмышлёный ребёнок, за которого всё надо решать и с мнением которого можно не считаться. Он просто свято уверен, что лучше меня знает, что для меня лучше, начиная от выбора тряпок и заканчивая самой музыкой.
И прежде, чем мне удаётся придумать, что бы ответить на это, Билл добавляет едва слышно:
— Мне кажется, он просто не может смириться с тем, что я взрослею. Отсюда и все наши конфликты.
Чем больше я думаю обо всём этом, тем охотнее сам склоняюсь к подобному выводу: Йост, вынужденный постоянно прогибаться под Хоффманна и компанию, вряд ли потерпит какие-либо возражения ещё и со стороны вдвое младшего любовника. Ему нужен кто-то, кто будет ловить каждое его слово и заглядывать в рот, давая тем самым ощутить свою значимость и повысить пошатнувшуюся самооценку. Пока Билл обживался в шоу-бизнесе и привыкал да присматривался, всё работало самым расчудесным образом. Но едва мальчик пообвык и стал открывать рот не только в постели и на концертах, отлаженная программа стремительно начала давать сбой.
А Билл тем временем продолжает, видно, решившись наконец поделиться с кем-то тем, что его уже давно мучает:
— Заки, я так боюсь… А что, если он бросит меня?
…Страх — его вечный спутник. Страх провала, страх не оправдать надежды, страх вернуться назад в гараж, страх потерять Йоста, страх что-нибудь не так ляпнуть в интервью. Страх гложет и пожирает его изнутри.
На людях он этого, разумеется, не показывает — опять же из страха, что кто-нибудь заподозрит, как он боится. Мне иногда даже кажется, что и макияж он наносит исключительно ради того, чтобы спрятаться за ним, как за маской. И чем выше ставки в игре и требования к нему, тем толще и ярче слой штукатурки и воинственней колючки «кактуса» на голове. И вызывающий прикид, и провокационное поведение — это тоже всего лишь защитный камуфляж, подсознательная попытка отвлечь внимание от себя настоящего к искусственно созданному образу. Он так отчаянно хватается за магию имени «Билл Каулиц», как будто хочет прикрыться капюшоном с ним как талисманом. Парадоксально, но единственное, чего он, кажется, абсолютно не боится, — это живые выступления и толпы фанатов. Причём чем больше и бесноватее аудитория, тем лучше он себя чувствует. Подозреваю, это создает у него иллюзию незыблемости его позиций.
Наверное, именно на этой почве он и сблизился с Йостом.
В детстве он всегда искал защиты у брата, а попав в жёсткий мир шоу-бизнеса, который Тому был явно не по зубам, Билл начал хвататься, как за соломинку, за продюсера, ставшего для него сначала «своим парнем», а потом и «его парнем».
Йост с радостью принялся покровительствовать ему, потому что, по-моему, тоже отчаянно нуждался в ком-то, кому он был бы по-настоящему нужным, — слишком уж часто использовали его голодные до денег и славы мальчики.
Посмотреть со стороны, так у них просто идеальный тандем. Йосту безумно нравится опекать и баловать этого мальчика — к своим тридцати годам он добился и заработал достаточно, чтобы деньги перестали быть главным движущим мотивом. А самому Биллу не меньше нравится капризничать, кокетничать и ощущать свою власть над менеджером.
Я уже достаточно хорошо его изучил, чтобы с уверенностью утверждать: Билл не бунтарь. Да, Каулиц весьма свободолюбив, упрям и своенравен, но при этом не хочет нести ответственность за что бы то ни было и принимать серьёзные решения. А весь этот эпатаж с ранних лет — всего лишь гипертрофированное тщеславие и жажда выделиться. Он движим одним-единственным по-настоящему сильным желанием — быть звездой. Сами же способы его реализации Билла, похоже, не особо интересуют: иногда мне в голову даже закрадывается крамольная мысль, что победи он тогда на том конкурсе, он без колебаний согласился бы на сольную поп-карьеру, иначе вряд ли подал бы индивидуальную заявку на участие, несмотря на уже существующую «рок-группу».
Билл очень редко о чём-либо просит, вернее, осторожно высказывает пожелания, как будто пробуя, на что он вообще может рассчитывать, и уж тем более никогда не диктует условий. Единственный, с кем он позволяет себе в жёстко отведённых рамках взять свой извращённый мини-максимум, — это Йост, потому что тот единственный, кто ему это позволяет. Он любит, нет, просто обожает бросить так небрежно в узком инсайдерском кругу: «Я поговорю с Дэйвом, он для меня что угодно сделает. Правда, Дэйв?»
Йост лишь снисходительно смотрит на него с молчаливой усмешкой, будто говоря: «В серьёзных вопросах тебе, Билли, разумеется, никто не уступит. Как и мне самому, впрочем, тоже. А вот что касается всяких там мелочей… да, Билли, ты прав, здесь я всё что угодно для тебя сделаю». Ему ведь тоже безумно нравится эта игра и само ощущение того, что для кого-то он не просто младший продюсер на побегушках, а всевластный босс. Да Каулиц и сам это прекрасно понимает и даже не пытается совать свой идеальный нос туда, где есть опасность больно по нему схватить.
Провал на «Star Search» и срыв так ожидаемого контракта с «Сони», когда он уже был за шаг от своей мечты, похоже, оставили очень сильный след в его незрелой психике. Теперь Билл панически боится сделать что-нибудь не так и беспрекословно подчиняется продюсерам. Вспоминаю один весьма красноречивый эпизод во время съёмок какого-то клипа.
— Нет, не так, я хочу… — начал с присущей ему непосредственностью Билл, но мне так и не суждено было узнать, чего именно ему хотелось, потому что Бенцнер тут же беспардонно подхватил:
— …опять всё запороть, как на «Star Search».
А Хоффманн добавил:
— То, как этот эпизод, по-твоему, должен выглядеть, расскажешь потом Дэвиду на ночь, сейчас же мы обсуждаем то, как всё будет на самом деле.
Больно задетый за живое и грубо поставленный на место, Каулиц тут же как-то жалко сник и дальше уже просто послушно делал, что говорят.
На следующее утро у четы Каулиц-Йост невыспавшиеся, но вполне довольные, умиротворённые рожи, из чего я делаю вывод, что они таки помирились, и я даже догадываюсь, каким именно способом.
Уже в машине Йост одной рукой обнимает счастливо улыбающегося Билла, а другой набирает номер на мобилке.
— Доброе утро! Это Дэвид Йост. Я бы хотел подъехать к вам сегодня с Биллом после обеда. Организуете?
В переводе на человеческий язык это значит, что у нас на повестке дня — шопинг. С тех пор как Билл стал культовой знаменитостью и каждый его поход в магазин грозил превратиться в очередную незапланированную фото- и автограф-сессию, Йост договорился с руководством бутиков, где они чаще всего отоваривались, что на время их посещения магазины будут закрывать, дабы звёздные покупатели могли без помех обзавестись обновками. Разумеется, ему с радостью пошли навстречу: за час своего пребывания в магазине Билл Каулиц обычно приносил больше дохода, чем остальные клиенты за весь день.
— Дэйв, зайди ко мне на минутку — поможешь мне застегнуть кое-что.
— Вам помочь, господин Каулиц? — тут же услужливо подбегает продавец-консультант, явно в надежде получить доступ к вожделенному телу хотя бы таким способом.
— Нет-нет, не беспокойтесь, — из-за шторки примерочной высовывается рожица нашей мило улыбающейся звезды. — Дэйв сам прекрасно справится.
— Он просто очень скромный у нас — девушек стесняется, — в тон Биллу обезоруживающе улыбается Йост, явно радуясь возможности лишний раз подтвердить живым примером официальную легенду, и исчезает в примерочной.
— Ну, что там у тебя не застёгивается? — слышу бодрый деловой голос ещё ничего не подозревающего Йоста. Судя по его испуганному «Билл, ты соображаешь, что делаешь?!» и приглушённому звуку расстёгиваемой молнии, прихожу к выводу, что Каулиц ответил что-то типа: «Вообще-то я имел в виду расстегнуть, и не у меня, а у тебя». Подозрительная возня и неразборчивый шёпот-спор только подтверждают мои догадки.
Минут через десять парочка наконец появляется на свет божий. Билл довольно сияет и многозначительно облизывается, Йост же напялил на себя невозмутимую маску и старательно избегает моих с продавцом взглядов.
— Так мы берём эти штаны, да? — Билл с восторгом вертит в руках какой-то полосатый ужас.
— Нет, Билл, я же сказал — они тебе не идут.
— Почему это вдруг? — обиженно спрашивает Билл и тут же лукаво добавляет, имея в виду отнюдь не штаны: — А в примерочной ты говорил, что тебе понравилось.
Господи, он что, затеял это безумие исключительно ради того, чтобы уболтать Йоста на эту сумасбродную покупку?! Всё может быть — тот никогда бы не дал на неё согласия, будучи в здравом уме.
Дэвид, смущённый, а оттого уже порядком злой, парирует под аккомпанемент бесстрастной вышколенной улыбки девицы — хрен поймёшь, догадалась ли она обо всём:
— В примерочной — понравилось, а вот здесь, при дневном свете — нет.
Заложив за щеку язык, Йост смотрит на Билла, прищурившись из-под козырька кепки и слегка склонив голову набок, и ехидно ухмыляется: «Они тебя полнят».
Каулиц, свято уверенный в том, что уже «проплатил» стрёмную покупку сполна, а оттого потрясённый коварством любовника до глубины души, беспомощно переводит взгляд поочерёдно на него, продавца и меня.
— Так я упакую? — воспользовавшись коллективным замешательством, тут же бойко встревает девица. Ей явно не терпится сбыть пресловутые штаны — и так ясно, что, кроме экстравагантного Билли Каулица, на этот ужас не позарится никто. А ей, возможно, даже премию за это выдадут.
— Нет! — взвизгивает Йост — чёрт, нервы у него совсем уж никудышные стали. — Лишь через мой труп! Мы берём только футболки: вот эту, эту, эту, ту и ещё вон ту зелёненькую с принтом, кстати, её, пожалуйста, в двух экземплярах — я тоже возьму такую же, а также вот эти три ремня и…
— Нет! — Билл тоже становится в позу. — В таком случае мы не берём ничего — я всё это подбирал специально под эти восхитительные брюки.
Ещё полчаса препирательств, и парочка покидает магазин с кучей пакетов, но без «камня преткновения», и в состоянии холодной войны. Хотя дальнейшее выяснение отношений, вроде, не намечается: в последнее время ссор уже было столько, что они оба, похоже, порядком подустали от них.
Однако я со своими оптимистическими прогнозами явно поторопился, потому что в машине Билл опять лезет на рожон.
— Дэйв, как думаешь? Она догадалась?
— Разумеется! — уверенно отвечает Йост — пускай ребёнок поволнуется. Но вредное дитя, вопреки расчёту и тайным чаяниям любовника, расплывается в довольной улыбке:
— Это хорошо.
— Что здесь хорошего? — недоумевает Йост.
— Мне нравится, когда они видят, что я — твой.
Йост уже давно дал ему ясно и недвусмысленно понять, что ни о каком обнародовании отношений и речи быть не может. Поэтому Каулиц мстил ему, периодически устраивая такие вот мини-каминг-ауты.
С приближением совершеннолетия Билла кодовое слово «каминг-аут» всплывало в «семейных» разговорах всё чаще, и это являлось ещё одним поводом для частых скандалов.
И мне жалко Билла, потому что стань он даже вторым Фредди Меркьюри, и так понятно, что дело здесь не столько в рейтинге группы и безумных фанатках, сколько в самом Йосте: он ни за что не отважится публично признаться в своих отношениях с Биллом, раз до сих пор так тщательно скрывал все свои предыдущие многочисленные гей-похождения.
Вот и сейчас Йост просто игнорирует слова Билла и переводит разговор на безопасную тему:
— Ну что? Махнём ещё в «Дизель»?
В зеркальце я краем глаза замечаю, как рука Билла будто бы невзначай ложится Йосту на ширинку и начинает рассеянно поглаживать её.
— Нет, сейчас — к тебе, — томно произносит он и тут же добавляет, явно вознамерившись отыграться: — Хотя… можно и в «Дизель» — одно другому не мешает.
У Йоста вытягивается лицо и перехватывает дыхание: две «примерки» в общественном месте за один день — явный перебор для его и без того уже расшатанной психики.
Утром следующего дня по пути в студию Дэвид, какой-то подозрительно измождённый, опять звонит в магазин:
— Здравствуйте! Это Дэвид Йост. Я вчера был у вас с Биллом, он примерял там такие штаны в полоску. Да, те самые. Мы всё-таки берём их. Да, вы не ослышались. Пожалуйста, запишите адрес, куда прислать.
О нет! Мне даже страшно предположить, на что бедному Биллу пришлось пойти ради этого. Или что это маленькое чудовище сделало с несчастным Дэвидом. Это уж как посмотреть.
Закончив разговор, Йост, не желая так просто сдаваться, сообщает Биллу:
— Но запомни: если ты всё-таки наденешь это, я откажусь появляться с тобой на людях!
— Ну кто бы говорил! — презрительно-обиженно фыркает Билл. — Тоже мне непогрешимый брючный эксперт выискался.
Ой-ой-ой, ребёнок нагло лезет на запретную территорию и умышленно наступает на больную мозоль любимого, намекая на его позорное прошлое. Так и есть: Йост стремительно покрывается красными пятнами, а у меня крепнут подозрения, что после всех тех больших и маленьких откровений, невольным свидетелем которых мне пришлось стать за время работы в «Tokio Hotel», в живых меня в итоге точно не оставят.
— Мне простительно, — цедит сквозь зубы уязвлённый Йост, и я так и не могу понять, говорит он это на полном серьёзе или всё-таки шутит. — У меня тогда не было никого, кто бы образумил меня, тогда как тебе судьба преподнесла весьма щедрый и явно незаслуженный подарок в лице меня! А ты этого не ценишь!
Иногда я просто теряюсь, кому из них сочувствовать, потому что эти двое определённо стоят друг друга.
Пейринг: Йост/Билл, what else?
Рейтинг: R.
Жанр: трагикомические зарисовки из жизни одной звёздной четы.
Примечание: этот текст был написан около года назад — ещё в те времена, когда фэндом будоражила пропажа Йоста и многие предрекали закат ёбилли. Смутное было времечко, депрессивное
Даже такой отпетый оптимист, как я, поддался всеобщему унынию, которое в итоге вылилось в замысел ниже приведённого фика. Хотя писала я его с большим удовольствием, в конечном итоге сочла, что это даже и не фик… а так… размышления на тему… и это вряд ли кому-то будет интересно. Текст со временем забылся-затерялся где-то среди десятка таких же полуготовых фиков.А тут вдруг на этих выходных что-то нашло на меня
Ни с того ни с сего я принялась разгребать залежи своих старых текстов, все эти милые сердцу авторa файлики с незатейливыми названиями «Заготовки», «Зарисовки», «Наброски», «Флэш-идеи»… И весьма кстати вспомнился потрясающий пост Bee4 , где она призывала выложить свои старые тексты, которые авторы по тем или иным соображениям не сочли достаточно хорошими для обнародования.Вот и подумалось, что это как раз такой случай. Пускай висит здесь, проветривается. В своё время мне было интересно это писать. Может, теперь кому-то это будет сколь-нибудь интересно читать…
Посвящается: незабвенной Sturrrm, которая когда-то очень хотела и ждала
Небольшой Update, вернее, Upgrade: решила добавить линк на одно видео у Брийца, которое, собственно, и сподвигло меня на написание этого фика. Уж больно оно здесь в тему, имхо)
POV Saki
По долгу службы мне приходится видеть и замечать всё, но делать это настолько деликатно, чтобы создать у своих подопечных незыблемую иллюзию приватности. Хороший телохранитель всегда рядом и начеку, но его присутствие не заметно и не ощутимо. Он как врач: ему, в целях собственной безопасности, доверяют самые сокровенные и, порой, грязные тайны. Телохранителя не принято стесняться. Они и не стесняются.
***
— Маршрут, как всегда? — спрашиваю для проформы Билла, прежде чем закрыть за ним дверцу автомобиля.
Вопрос риторический: всё равно ехать ему больше некуда, кроме как «домой», то есть на квартиру к Йосту, куда он неофициально перебрался вот уже больше года назад. Если бы собирался в лофт, то уехал бы вместе с ребятами, а насчёт возможного сегодняшнего «выхода в свет» меня никто не предупреждал. Такие мероприятия подразумевают гораздо большую охрану, поэтому меня всегда заранее ставят в известность. Разумеется, часто бывают и приватные вылазки, но тогда Билла всегда сопровождает Дэвид. В любом случае, у меня чёткий приказ информировать его обо всех передвижениях Каулица-«младшего», и без согласования с Йостом я не имею права отвезти парня даже в парикмахерскую. Сильно подозреваю, что дело здесь даже не столько в явно завышенных требованиях безопасности, сколько в гипертрофированной ревности шефа.
— Нет, — в голосе Билла сквозят апатия и усталость.
Я в недоумении поворачиваюсь к нему:
— А куда тогда?
— Никуда. Я хочу побыть один. Просто покатай меня по городу.
Я чуть медлю, прежде чем тронуться с места.
— Дэвид в курсе?
Билл лишь зло сопит в ответ и молчит. Понятно. Я на автомате тянусь к мобилке, и он тут же хватает меня за руку и тихо умоляет:
— Заки, не надо. Ну пожалуйста.
Я уже знаю, что уступлю ему: никто не может устоять, когда Билл Каулиц смотрит вот так и так умоляет, особенно если учесть, что просит он весьма редко и то по мелочам, — но, тем не менее, всё ещё пытаюсь честно предупредить его о последствиях.
— Билл, будут проблемы. У нас обоих.
— Плевать. Хуже всё равно уже не будет.
Плохо дело: видно, опять крупно с Йостом посрались. В последнее время это случается всё чаще и на всех фронтах: продюсеры самозабвенно грызутся между собой, и все вместе — с группой; Йост на пару с Биллом — с остальными продюсерами и участниками группы, а разделавшись с общими «оппонентами», бросаются друг на друга; Том ссорится с братом из-за того, что тот слишком уж прогибается под продюсеров, тогда как Биллу регулярно достаётся от Йоста за любые проявления самодеятельности. И от всех них регулярно влетает за компанию нам, обслуживающему персоналу. Понятно, что любые, даже самые идеальные отношения, будь то деловые, дружеские или любовные, не обходятся без их периодических выяснений, но то, что в последнее время творится в «Отеле», явно превышает среднестатистический показатель.
…Мне кажется, он уже давно не слушает его — просто на автомате выдаёт в паузах между инструкциями Хоффманна универсальные и единственно допустимые варианты ответов.
— Да, Петер, конечно… Разумеется… Всё будет сделано, не волнуйся… Да, я позабочусь об этом…
— И ещё, Дэйв. Приструни паренька! — жёстко бросает напоследок Хоффманн. Его громкий раздражённый голос в телефонной трубке слышно даже мне.
— Петер, ну что ты психуешь? В чём проблема-то, я не понимаю!
— Ах, ты не понимаешь, блять?! Это ты во всём виноват! Ты его разбаловал и распустил до невозможности.
…Резко распахивается входная дверь здания студии, и из неё фурией вылетает мой протеже. За ним тут же выскакивает не менее разъярённый Йост. Я едва успеваю открыть перед ними дверцу автомобиля. Билл тут же забивается внутрь и сжимается в самом углу, словно ища укрытия.
— Ты, сучонок неблагодарный! — шипит Йост, плюхаясь рядом с ним и не обращая ни малейшего внимания на моё присутствие. — Если у тебя есть претензии, ты мог бы высказать их мне наедине, а не опускать меня при всех. Хотя… какие у тебя вообще могут быть претензии?! Да если бы не я, ты бы ещё до «Монзуна» пошёл по рукам! На тебя уже давно очередь стоит, и сдерживает эту похотливую свору только то, что ты — мой. Но ещё одна такая выходка, блять, и я обещаю тебе, дам тебе вольную — и делай что хочешь!
Твою мать! Это что же надо было сделать, чтобы спровоцировать у обычно благодушного Йоста такой приступ бешенства?! Я даже приблизительно не догадываюсь, что у них там произошло и чем так провинился Билл, но, похоже, Дэвид специально затеял этот воспитательный монолог при мне, чтобы взять реванш и в отместку тоже размазать его с дерьмом при «зрителях».
***
Я быстро нахожу компромисс с собой: я ведь никуда конкретно его не везу, всего лишь невинная прогулка по городу — и мы едем «просто кататься».
Где-то через час бесцельной езды давящую тишину салона взрывает трель моей мобилки. В зеркальце замечаю, как от знакомой мелодии вздрагивает Билл. Ну вот, докатались.
— Да, слушаю, господин Йост!
На меня тут же обрушивается шквал вопросов.
— Заки, в чём дело? Где вы застряли? Почему Билл до сих пор не дома? И почему на звонки не отвечает?
Чёрт, он что, даже мобилку отключил?! Биллу с самого начала выделили телефон для экстренной связи — номер, известный лишь продюсерам и менеджменту, чтобы они в любой момент могли связаться с ним. Этот телефон строжайше запрещалось давать кому-либо ещё и тем более отключать, и отвечать на звонки по нему полагалось после первого же сигнала. Со временем данную привилегию монополизировал Дэвид — все остальные предпочитали вести «переговоры» с Биллом через него: и так ясно, что где Каулиц, там и Йост, а вместо того чтобы тратить драгоценное время на детальные инструкции для мальчишки, гораздо проще и удобнее набросать в общих чертах схему задания его непосредственному менеджеру и не заморачиваться по поводу контроля за выполнением.
— Мы уже едем, господин Йост, — пробую уклониться от детальных объяснений и тут же малодушно перевожу стрелки на своего протеже: — Дать ему трубку?
Я замечаю, как при этих словах Билл испуганно замирает.
— Не вижу смысла. Я с ним позже поговорю.
Похоже, Йосту не столько надо было получить ответы на поставленные вопросы, сколько просто спустить пар. Ещё минут пять я покорно выслушиваю его тираду о том, что он думает по поводу всего этого в целом и нас с Биллом в частности, — обычный рабочий день, подошедший к своему логическому завершению.
Наконец, заверив Йоста, что самое позднее через полчаса Билл будет у него, я выруливаю в направлении его дома.
— Он очень злится? — Билл наигранно равнодушным голосом наконец-то отваживается задать донимающий его вопрос.
— Да как обычно, — отвечаю уклончиво я и тут же пытаюсь подбодрить его: — Не переживай, пока доберёмся, он уже остынет.
— Не думаю. — Билл задумчиво вертит в руках одну из своих многочисленных побрякушек. — Сегодня я его особенно достал…
Нет, так не пойдёт. С этим надо что-то делать. Я сворачиваю на тихую пустынную улочку и припарковываю машину.
— Билли, в чём дело? Всё действительно так плохо? — Я выключаю двигатель и поворачиваюсь к Биллу — плевать на Йоста, старые добрые пробки, на которые при необходимости всегда можно сослаться, ещё никто не отменял.
Билл лишь нервно кусает губы и отводит взгляд куда-то к потолку — явно сдерживает из последних сил слёзы. Я решительно выхожу из машины и подсаживаюсь к нему.
— Что-то случилось?
И тут его наконец прорывает. Зарывшись мне в куртку, Билл плачет. Горько, отчаянно, навзрыд.
— Заки, мне так фигово. Я… запутался. Я не знаю, что происходит. В последнее время все как с цепи сорвались.
***
Шоу-бизнес, несмотря на всю свою красочную мишуру, в первую очередь остаётся бизнесом, и здесь действуют те же законы, что и в любой другой его отрасли. Как любит говаривать Хоффманн, жизненный цикл любого продукта, будь то йогурт, процессор или очередная поп-звезда, стремительно сокращается, соответственно, из него следует в минимальные сроки выжимать максимум. Наши продюсеры это прекрасно понимают и явно чувствуют себя неуверенно в отношении будущего своего самого блистательного проекта, а расплачиваться за это приходится детям. Потенциал у ребят есть, но даже мне, дилетанту в таких делах, понятно, что звёзды мирового уровня требуют и соответствующего продюсерского состава, тогда как никто из теперешних продюсеров группы не зажёг ни одной по-настоящему яркой звезды даже в Германии, что уж говорить о планетарных масштабах. Да, «Tokio Hotel», без сомнения, — феномен и исключение, но я почему-то сильно подозреваю, что главная заслуга в этом вовсе не Хоффманна и компании, а харизматичной Билловой мордашки и невероятного пиар-бюджета.
Похоже, всё началось с честолюбивой цели завоевания мира.
Все они слишком высоко замахнулись. И группа, и сами продюсеры явно не доросли до тех дерзких целей, которые они так смело перед собой поставили. И вот результат: слишком много стоит на кону, у всех сдают нервы, и все активно ищут, на ком бы отыграться.
Мне больно смотреть на когда-то такого весёлого бесшабашного Йоста, когда забираю его с Биллом чуть ли не в полночь после очередного совещания-разборки у Хоффманна, с посеревшим осунувшимся лицом, дрожащими руками разрывающего упаковку успокоительного, которое он теперь постоянно носит с собой. Мне стыдно и неловко наблюдать, как Хоффманн, раньше всегда такой безупречно вежливый, срывается по пустякам на ни в чём не повинной секретарше, едва захлопывается дверь за куратором из «Universal», только что отымевшим его от имени своих боссов. Сами «универсалы» тоже, судя по всему, просто не выдерживают мощного прессинга со стороны американских партнёров из «Interscope», занятых продвижением группы в Штатах: они привыкли работать с настоящими звёздами мирового уровня и теперь требуют соответствующих результатов от немцев. Но по-настоящему невыносимо видеть растерянных детей, беспомощно взирающих на внезапно сошедший с ума мир: всё это порой не выдерживаю даже я, имеющий солидную психологическую подготовку и профессиональную стрессоустойчивость, что уж говорить о незрелых подростках!
И больше всех страдает от этого, как мне кажется, Том. Густав с Георгом, от природы весьма приземлённые и непретенциозные, просто молча делают своё дело, ни на что особо не претендуя. Билл — неоспоримое и, по сути, единственное сокровище группы, и с этим вынуждены считаться даже продюсеры. Его холят, лелеют, опекают и оберегают. Настолько, что он уже задыхается от этой «заботы» (так у нас принято именовать круглосуточный всесторонний контроль над ним). А вот на Тома всем, кажется, наплевать: с одной стороны, он сам слишком гордый, чтобы жаловаться, а с другой — жаловаться-то и некому: с Йостом, их опекуном, у него весьма натянутые отношения из-за Билла.
Хоть у нас в команде об этом и не принято было говорить открыто, но всем и так было ясно, что наш главный кормилец явно не настроен на поиски «той единственной». Так что внутренне все были к этому готовы и просто ждали, кто же окажется счастливым избранником. И всё же, когда это произошло, мы все были по-своему потрясены. Юная новозажжённая звезда Билл Каулиц и… Дэвид Йост, его продюсер. Вдвое старший мужик.
— Дэйв, ты вообще соображаешь, что делаешь? — пытался образумить его Хоффманн. — И я даже не о моральной подоплёке ваших отношений: если он сам не против, то мне, по большому счёту, тоже плевать, что ему едва шестнадцать исполнилось. Я о другом: слишком мощный козырь даёшь ты мальчишке. Он ведь может начать шантажировать, требовать поблажек. Может даже в полицию заявить, если что пойдёт не так, как ему заблагорассудится. Да и папарацци или утечку через какое-нибудь недовольное своей зарплатой или начальством лицо тоже нельзя исключать. Мы все в одной упряжке: если грязью заляпаешься ты, ни я, ни Дэйв, ни Пат вовек не отмоемся. А в нашем деле это смерти подобно.
— И что ты предлагаешь? — спокойно и даже насмешливо отвечал Йост. С главным продюсером он предпочитал разговаривать на его же языке — единственном, который тот понимал и которым Дэвид за годы совместной работы овладел в совершенстве. — Вообще лишить его секса? А не боишься, что он на стенку полезет? Или найти ему такого же сопляка, чтобы уж гарантированно никакого совращения малолетних? Думаешь, с двумя пубертирующими подростками справиться будет легче? И удовлетворит ли он его? Пока он со мной, у нас всё под контролем, я получаю своё, но и вы все в накладе тоже не останетесь. Семейный бизнес, знаешь ли.
На это даже Хоффманну возразить было нечего. Подумав, он лишь одобрительно хмыкнул:
— А в этом что-то есть. Растёшь, мальчик!
Это было правдой: Йост много чему успел у него научиться, в том числе и прикрывать свои собственные интересы личиной общего блага.
На следующий день Хоффманн сообщил мне о повышении зарплаты, которое сопровождалось распоряжением уделять особое внимание тому, чтобы даже намёк об отношениях Йоста с его несовершеннолетним подопечным не просочился наружу. Ну и, разумеется, я должен был информировать его обо всём происходящем в группе и особенно между влюблённой парочкой.
С Хоффманном мы очень быстро нашли общий язык: настоящий профессионал, немного жестковатый и циничный, холодный аналитик, его, кроме интересов бизнеса, не волновало ничто.
Йост же как-то стремительно впадал если не в детство, то в тинейджерство точно, начиная внешним видом и заканчивая интересами, поведением и времяпрепровождением, — видно, изо всех сил старался соответствовать юному любовнику. Так что из соратника по надзору за мальчишками он иногда превращался для меня в пятого ребёнка, за которым тоже глаз да глаз нужен.
— Билл, это всё из-за карьеры, да? Он тебя принуждает, да?! — неистово тряс его шокированный Том, когда тайное наконец стало явным.
— Нет, это всё из-за того, что он мне нравится, Том! — краснея, отвечал с вызовом тот.
— Ну зачем ты врёшь, Билл?
Бедный Каулиц-старший никак не мог поверить, что его брат спит с их продюсером действительно добровольно.
Том так и не смог смириться с ориентацией брата. А поскольку презирать и ненавидеть его он тоже не мог, то с присущим ему юношеским максимализмом сделал козлом отпущения Йоста, по принципу: «Это ты его совратил, сука!»
Йост не оправдывался, не чувствовал себя виноватым, не пытался найти с ним общий язык — он просто-напросто игнорировал брата своего любовника.
***
— Билл, не обижайся на него, просто ему сейчас тоже нелегко, вот и срывается. Но он любит тебя, уж поверь мне.
— Я знаю, — шмыгает носом уже несколько успокоившийся Билл и тут же заводится по новой, почти срываясь на крик от отчаяния: — Но он не понимает меня, Заки! Не хочет понять. Я для него — всё тот же тринадцатилетний несмышлёный ребёнок, за которого всё надо решать и с мнением которого можно не считаться. Он просто свято уверен, что лучше меня знает, что для меня лучше, начиная от выбора тряпок и заканчивая самой музыкой.
И прежде, чем мне удаётся придумать, что бы ответить на это, Билл добавляет едва слышно:
— Мне кажется, он просто не может смириться с тем, что я взрослею. Отсюда и все наши конфликты.
Чем больше я думаю обо всём этом, тем охотнее сам склоняюсь к подобному выводу: Йост, вынужденный постоянно прогибаться под Хоффманна и компанию, вряд ли потерпит какие-либо возражения ещё и со стороны вдвое младшего любовника. Ему нужен кто-то, кто будет ловить каждое его слово и заглядывать в рот, давая тем самым ощутить свою значимость и повысить пошатнувшуюся самооценку. Пока Билл обживался в шоу-бизнесе и привыкал да присматривался, всё работало самым расчудесным образом. Но едва мальчик пообвык и стал открывать рот не только в постели и на концертах, отлаженная программа стремительно начала давать сбой.
А Билл тем временем продолжает, видно, решившись наконец поделиться с кем-то тем, что его уже давно мучает:
— Заки, я так боюсь… А что, если он бросит меня?
…Страх — его вечный спутник. Страх провала, страх не оправдать надежды, страх вернуться назад в гараж, страх потерять Йоста, страх что-нибудь не так ляпнуть в интервью. Страх гложет и пожирает его изнутри.
На людях он этого, разумеется, не показывает — опять же из страха, что кто-нибудь заподозрит, как он боится. Мне иногда даже кажется, что и макияж он наносит исключительно ради того, чтобы спрятаться за ним, как за маской. И чем выше ставки в игре и требования к нему, тем толще и ярче слой штукатурки и воинственней колючки «кактуса» на голове. И вызывающий прикид, и провокационное поведение — это тоже всего лишь защитный камуфляж, подсознательная попытка отвлечь внимание от себя настоящего к искусственно созданному образу. Он так отчаянно хватается за магию имени «Билл Каулиц», как будто хочет прикрыться капюшоном с ним как талисманом. Парадоксально, но единственное, чего он, кажется, абсолютно не боится, — это живые выступления и толпы фанатов. Причём чем больше и бесноватее аудитория, тем лучше он себя чувствует. Подозреваю, это создает у него иллюзию незыблемости его позиций.
Наверное, именно на этой почве он и сблизился с Йостом.
В детстве он всегда искал защиты у брата, а попав в жёсткий мир шоу-бизнеса, который Тому был явно не по зубам, Билл начал хвататься, как за соломинку, за продюсера, ставшего для него сначала «своим парнем», а потом и «его парнем».
Йост с радостью принялся покровительствовать ему, потому что, по-моему, тоже отчаянно нуждался в ком-то, кому он был бы по-настоящему нужным, — слишком уж часто использовали его голодные до денег и славы мальчики.
***
Посмотреть со стороны, так у них просто идеальный тандем. Йосту безумно нравится опекать и баловать этого мальчика — к своим тридцати годам он добился и заработал достаточно, чтобы деньги перестали быть главным движущим мотивом. А самому Биллу не меньше нравится капризничать, кокетничать и ощущать свою власть над менеджером.
Я уже достаточно хорошо его изучил, чтобы с уверенностью утверждать: Билл не бунтарь. Да, Каулиц весьма свободолюбив, упрям и своенравен, но при этом не хочет нести ответственность за что бы то ни было и принимать серьёзные решения. А весь этот эпатаж с ранних лет — всего лишь гипертрофированное тщеславие и жажда выделиться. Он движим одним-единственным по-настоящему сильным желанием — быть звездой. Сами же способы его реализации Билла, похоже, не особо интересуют: иногда мне в голову даже закрадывается крамольная мысль, что победи он тогда на том конкурсе, он без колебаний согласился бы на сольную поп-карьеру, иначе вряд ли подал бы индивидуальную заявку на участие, несмотря на уже существующую «рок-группу».
Билл очень редко о чём-либо просит, вернее, осторожно высказывает пожелания, как будто пробуя, на что он вообще может рассчитывать, и уж тем более никогда не диктует условий. Единственный, с кем он позволяет себе в жёстко отведённых рамках взять свой извращённый мини-максимум, — это Йост, потому что тот единственный, кто ему это позволяет. Он любит, нет, просто обожает бросить так небрежно в узком инсайдерском кругу: «Я поговорю с Дэйвом, он для меня что угодно сделает. Правда, Дэйв?»
Йост лишь снисходительно смотрит на него с молчаливой усмешкой, будто говоря: «В серьёзных вопросах тебе, Билли, разумеется, никто не уступит. Как и мне самому, впрочем, тоже. А вот что касается всяких там мелочей… да, Билли, ты прав, здесь я всё что угодно для тебя сделаю». Ему ведь тоже безумно нравится эта игра и само ощущение того, что для кого-то он не просто младший продюсер на побегушках, а всевластный босс. Да Каулиц и сам это прекрасно понимает и даже не пытается совать свой идеальный нос туда, где есть опасность больно по нему схватить.
Провал на «Star Search» и срыв так ожидаемого контракта с «Сони», когда он уже был за шаг от своей мечты, похоже, оставили очень сильный след в его незрелой психике. Теперь Билл панически боится сделать что-нибудь не так и беспрекословно подчиняется продюсерам. Вспоминаю один весьма красноречивый эпизод во время съёмок какого-то клипа.
— Нет, не так, я хочу… — начал с присущей ему непосредственностью Билл, но мне так и не суждено было узнать, чего именно ему хотелось, потому что Бенцнер тут же беспардонно подхватил:
— …опять всё запороть, как на «Star Search».
А Хоффманн добавил:
— То, как этот эпизод, по-твоему, должен выглядеть, расскажешь потом Дэвиду на ночь, сейчас же мы обсуждаем то, как всё будет на самом деле.
Больно задетый за живое и грубо поставленный на место, Каулиц тут же как-то жалко сник и дальше уже просто послушно делал, что говорят.
***
На следующее утро у четы Каулиц-Йост невыспавшиеся, но вполне довольные, умиротворённые рожи, из чего я делаю вывод, что они таки помирились, и я даже догадываюсь, каким именно способом.
Уже в машине Йост одной рукой обнимает счастливо улыбающегося Билла, а другой набирает номер на мобилке.
— Доброе утро! Это Дэвид Йост. Я бы хотел подъехать к вам сегодня с Биллом после обеда. Организуете?
В переводе на человеческий язык это значит, что у нас на повестке дня — шопинг. С тех пор как Билл стал культовой знаменитостью и каждый его поход в магазин грозил превратиться в очередную незапланированную фото- и автограф-сессию, Йост договорился с руководством бутиков, где они чаще всего отоваривались, что на время их посещения магазины будут закрывать, дабы звёздные покупатели могли без помех обзавестись обновками. Разумеется, ему с радостью пошли навстречу: за час своего пребывания в магазине Билл Каулиц обычно приносил больше дохода, чем остальные клиенты за весь день.
***
— Дэйв, зайди ко мне на минутку — поможешь мне застегнуть кое-что.
— Вам помочь, господин Каулиц? — тут же услужливо подбегает продавец-консультант, явно в надежде получить доступ к вожделенному телу хотя бы таким способом.
— Нет-нет, не беспокойтесь, — из-за шторки примерочной высовывается рожица нашей мило улыбающейся звезды. — Дэйв сам прекрасно справится.
— Он просто очень скромный у нас — девушек стесняется, — в тон Биллу обезоруживающе улыбается Йост, явно радуясь возможности лишний раз подтвердить живым примером официальную легенду, и исчезает в примерочной.
— Ну, что там у тебя не застёгивается? — слышу бодрый деловой голос ещё ничего не подозревающего Йоста. Судя по его испуганному «Билл, ты соображаешь, что делаешь?!» и приглушённому звуку расстёгиваемой молнии, прихожу к выводу, что Каулиц ответил что-то типа: «Вообще-то я имел в виду расстегнуть, и не у меня, а у тебя». Подозрительная возня и неразборчивый шёпот-спор только подтверждают мои догадки.
Минут через десять парочка наконец появляется на свет божий. Билл довольно сияет и многозначительно облизывается, Йост же напялил на себя невозмутимую маску и старательно избегает моих с продавцом взглядов.
— Так мы берём эти штаны, да? — Билл с восторгом вертит в руках какой-то полосатый ужас.
— Нет, Билл, я же сказал — они тебе не идут.
— Почему это вдруг? — обиженно спрашивает Билл и тут же лукаво добавляет, имея в виду отнюдь не штаны: — А в примерочной ты говорил, что тебе понравилось.
Господи, он что, затеял это безумие исключительно ради того, чтобы уболтать Йоста на эту сумасбродную покупку?! Всё может быть — тот никогда бы не дал на неё согласия, будучи в здравом уме.
Дэвид, смущённый, а оттого уже порядком злой, парирует под аккомпанемент бесстрастной вышколенной улыбки девицы — хрен поймёшь, догадалась ли она обо всём:
— В примерочной — понравилось, а вот здесь, при дневном свете — нет.
Заложив за щеку язык, Йост смотрит на Билла, прищурившись из-под козырька кепки и слегка склонив голову набок, и ехидно ухмыляется: «Они тебя полнят».
Каулиц, свято уверенный в том, что уже «проплатил» стрёмную покупку сполна, а оттого потрясённый коварством любовника до глубины души, беспомощно переводит взгляд поочерёдно на него, продавца и меня.
— Так я упакую? — воспользовавшись коллективным замешательством, тут же бойко встревает девица. Ей явно не терпится сбыть пресловутые штаны — и так ясно, что, кроме экстравагантного Билли Каулица, на этот ужас не позарится никто. А ей, возможно, даже премию за это выдадут.
— Нет! — взвизгивает Йост — чёрт, нервы у него совсем уж никудышные стали. — Лишь через мой труп! Мы берём только футболки: вот эту, эту, эту, ту и ещё вон ту зелёненькую с принтом, кстати, её, пожалуйста, в двух экземплярах — я тоже возьму такую же, а также вот эти три ремня и…
— Нет! — Билл тоже становится в позу. — В таком случае мы не берём ничего — я всё это подбирал специально под эти восхитительные брюки.
Ещё полчаса препирательств, и парочка покидает магазин с кучей пакетов, но без «камня преткновения», и в состоянии холодной войны. Хотя дальнейшее выяснение отношений, вроде, не намечается: в последнее время ссор уже было столько, что они оба, похоже, порядком подустали от них.
Однако я со своими оптимистическими прогнозами явно поторопился, потому что в машине Билл опять лезет на рожон.
— Дэйв, как думаешь? Она догадалась?
— Разумеется! — уверенно отвечает Йост — пускай ребёнок поволнуется. Но вредное дитя, вопреки расчёту и тайным чаяниям любовника, расплывается в довольной улыбке:
— Это хорошо.
— Что здесь хорошего? — недоумевает Йост.
— Мне нравится, когда они видят, что я — твой.
Йост уже давно дал ему ясно и недвусмысленно понять, что ни о каком обнародовании отношений и речи быть не может. Поэтому Каулиц мстил ему, периодически устраивая такие вот мини-каминг-ауты.
С приближением совершеннолетия Билла кодовое слово «каминг-аут» всплывало в «семейных» разговорах всё чаще, и это являлось ещё одним поводом для частых скандалов.
И мне жалко Билла, потому что стань он даже вторым Фредди Меркьюри, и так понятно, что дело здесь не столько в рейтинге группы и безумных фанатках, сколько в самом Йосте: он ни за что не отважится публично признаться в своих отношениях с Биллом, раз до сих пор так тщательно скрывал все свои предыдущие многочисленные гей-похождения.
Вот и сейчас Йост просто игнорирует слова Билла и переводит разговор на безопасную тему:
— Ну что? Махнём ещё в «Дизель»?
В зеркальце я краем глаза замечаю, как рука Билла будто бы невзначай ложится Йосту на ширинку и начинает рассеянно поглаживать её.
— Нет, сейчас — к тебе, — томно произносит он и тут же добавляет, явно вознамерившись отыграться: — Хотя… можно и в «Дизель» — одно другому не мешает.
У Йоста вытягивается лицо и перехватывает дыхание: две «примерки» в общественном месте за один день — явный перебор для его и без того уже расшатанной психики.
***
Утром следующего дня по пути в студию Дэвид, какой-то подозрительно измождённый, опять звонит в магазин:
— Здравствуйте! Это Дэвид Йост. Я вчера был у вас с Биллом, он примерял там такие штаны в полоску. Да, те самые. Мы всё-таки берём их. Да, вы не ослышались. Пожалуйста, запишите адрес, куда прислать.
О нет! Мне даже страшно предположить, на что бедному Биллу пришлось пойти ради этого. Или что это маленькое чудовище сделало с несчастным Дэвидом. Это уж как посмотреть.
Закончив разговор, Йост, не желая так просто сдаваться, сообщает Биллу:
— Но запомни: если ты всё-таки наденешь это, я откажусь появляться с тобой на людях!
— Ну кто бы говорил! — презрительно-обиженно фыркает Билл. — Тоже мне непогрешимый брючный эксперт выискался.
Ой-ой-ой, ребёнок нагло лезет на запретную территорию и умышленно наступает на больную мозоль любимого, намекая на его позорное прошлое. Так и есть: Йост стремительно покрывается красными пятнами, а у меня крепнут подозрения, что после всех тех больших и маленьких откровений, невольным свидетелем которых мне пришлось стать за время работы в «Tokio Hotel», в живых меня в итоге точно не оставят.
— Мне простительно, — цедит сквозь зубы уязвлённый Йост, и я так и не могу понять, говорит он это на полном серьёзе или всё-таки шутит. — У меня тогда не было никого, кто бы образумил меня, тогда как тебе судьба преподнесла весьма щедрый и явно незаслуженный подарок в лице меня! А ты этого не ценишь!
Иногда я просто теряюсь, кому из них сочувствовать, потому что эти двое определённо стоят друг друга.
@музыка: World hold on!
@настроение: Ностальгическое
@темы: Вторчество
-
-
09.06.2008 в 18:22Ну и - НАКОНЕЦ-ТО!!!11
-
-
09.06.2008 в 19:27На тебя уже давно очередь стоит, и сдерживает эту похотливую свору только то, что ты - мой
как то эта фраза очень вштырила. Как то очень хорошо представилась ждущая в засаде свора и это "мой". мм..кул.
-
-
09.06.2008 в 19:44не сколько-то там, а очень)) спасибо)) такое замечательное завершение такого ужасного для меня дня
эти двое определенно стоят друг друга.
даа
-
-
09.06.2008 в 21:02и правда, мудро и забавно. awwwwww
-
-
09.06.2008 в 22:27-
-
09.06.2008 в 22:27-
-
10.06.2008 в 02:31Спасибо)))
-
-
10.06.2008 в 09:38Ну и - НАКОНЕЦ-ТО!!!11
Да вот, я уже наконец-то получила разрешение на работу в России, перестала жить в аэропортах, осела... может, и до Каули-Поттера наконец--то доберутся графоманские ручки
(ибо делать в славном городе Энгельсе все равно нечего, кроме как фики писатьТолько у меня здесь интернета дома нет, а на работе редко получается :/ так что сорри, дорогие, вернуться к активной фэндомной жизни вряд ли смогу, но новинки по наводке Клавир стараюсь все-таки читать и комментить в силу своих скромных возможностей
Bee4
Спасибо! Чертовски рада, что тебе понравилось!
Очень хотела дать ссылку на тот твой пост, но так и не смогла почему-то найти( Если кинешь, добавлю) Помню, он меня очень впечатлил тогда
Leddi
не сколько-то там, а очень))
Ок, спишем это на снобизм автора: "Ах, я написал такое, такое, что это вряд ли кто поймет" %)))) Это как раз тот случай, когда приятно осознавать, что ты ошибался) Спасибо!
Keine Dort меланхолия
klavir
Ужасно рад тебя видеть здесь
Это ты скажешь 12-го
Bizarre
ах, эти жолтые штаны во всем виноваты
-
-
10.06.2008 в 12:18КАк ты нас))))
-
-
10.06.2008 в 19:44кроме тебя по моему только Мышь выложила. а остальные маскируются.бу
-
-
10.06.2008 в 21:01-
-
10.06.2008 в 22:36-
-
11.06.2008 в 10:33КАк ты нас))))
Я не прав?
Bee4
Спасибо! Сделала ссылку.
klavir
Может, не всегда они приятные люди у тебя
О ком или чем не писал бы автор, он, в конечном итоге, всегда пишет о себе
Куды ж мы без Мэри-Сью?Сволочи в моих творениях присутствуют обязательно, но я всегда стараюсь, чтобы они были обаятельными. Никого так не любит читатель (сужу по себе
Если герой насквозь позитивный, он оказывает на меня какое-то отталкивающее впечатление: с одной стороны, сразу возникает пресловутое "Не верю!", а с другой - нехорошие ассоциации с сахарно-положительным пионерско-комсомольским активом
но про них всегда приятно читать, потому что знаешь, все будет хорошо и Йо любит свою Детку, как бы тот его не достал )))))
Эти двое определенно стоят друг друга (с) %))
Спасибо за отзывы, и здесь, и на мейл!
Sturrrm
понастальгировала очень приятно) Спасибо
Это тебе спасибо за явление Штурмовичка народу!
-
-
11.06.2008 в 16:40ППКС. Мне всегда больше нравился Урфин Джус, чем вся эта гоп-компания )))
-
-
13.10.2008 в 00:44так и хочется добавить- мораль сей басни такова)))
очень понравилось)))
-
-
13.10.2008 в 07:57-
-
07.12.2008 в 20:21Настоящий мудрый взгляд на реальную ситуацию. Тонко с пониманием )) В тексте вопще офигенно много умных мыслей на тему....ух...
у четы Йост-Каулиц невыспавшиеся, но вполне довольные умиротворенные рожи, из чего я делаю вывод, что они таки помирились, и я даже догадываюсь, каким именно способом.
Сильно. Про чету. И радостно до неприличия !!
Сцаки, где ты теперь, родный ??
Пускай висит здесь, проветривается.
Хых...Скажешь, тоже...Но над фразой ржала !!
-
-
07.12.2008 в 20:48Спасибо! Отзывы, полученные приличное время спустя после публикации, мне особенно дороги
Настоящий мудрый взгляд на реальную ситуацию. Тонко с пониманием )) В тексте вопще офигенно много умных мыслей на тему....ух...
Но над фразой ржала !!
Рада слышать) Это две моих основных ипостаси: я или анализирую-рефлексирую, или стебу-юморю - третьего не дано
-
-
07.12.2008 в 21:13Это две моих основных ипостаси: я или анализирую-рефлексирую, или стебу-юморю - третьего не дано
А как же стопроцентный трезвый аналитичесий взгляд на ситуацию, но с юмором - не третий ли вариант ??
Ну да, ты права, это составляющие первых двух ))
Но главное, юмори !! Чувство юмора у тебя необычайное. (не сочти за лесть)
-
-
07.12.2008 в 21:25Но главное, юмори !!
Аы! А мне другого и не остается: что бы не начинала писать, а в конечном итоге все сводится к йумару
Чувство юмора у тебя необычайное.
Если не сказать изощрённо-извращённое
-
-
23.04.2009 в 01:09La PIOVRA
-
-
24.04.2009 в 23:35Мне очень приятно! Спасибо!
-
-
27.06.2009 в 22:16Вот только мне кажется,что продюссеры как раз хотели сделать из ребят долгоиграющий проект,насколько это возможно. Но никак не на пару лет.
-
-
27.06.2009 в 22:57Ааа, не устану повторять, до чего же я обожаю "поздние" отзывы
Саки слишком много знал=)
Да, поэтому его и убрали
Дэвид такой настоящий - не "мужчина стальные нервы",а и со слабиной,в этом есть изюминка.
Меня в последнее время очень пробивает именно на такой вот его образ - "большой ребёнок, за которым тоже глаз да глаз нужен"
Вот только мне кажется,что продюссеры как раз хотели сделать из ребят долгоиграющий проект,насколько это возможно. Но никак не на пару лет.
Ну да
-
-
27.06.2009 в 23:28Видимо, я сделала неправильный вывод=)
-
-
28.06.2009 в 05:25Видимо, я сделала неправильный вывод=)
Одно другое не исключает) то есть продюсеры понимают, что неизвестно, сколько ещё группа будет пользоваться популярностью, а поэтому пытаются в минимальные сроки выжать из неё максимум, но это отнюдь не означает, что они сознательно хотят сделать из ТН бабочку-однодневку... С одной стороны, они делают всё возможное, чтобы максимально продлить "срок годности продукта", а с другой - пытаются получить максимум уже сегодня.
-
-
28.06.2009 в 14:40-
-
28.06.2009 в 15:30Согласна, когнитивный диссонанс
-
-
01.12.2010 в 23:16Понравилось. Йост, умело лавирующий между Сциллой и Харибдой, как хитроумный Одиссей
Обалденно понравилась вся история со штанами
Можно пару вопросов по матчасти (я, конечно, могу поискать сама, если нельзя): Хоффман, Ян и Патрик - кто они такие в реале, конкретно. И кто такой еще один Дэйв? Вот тут увидала: Мы все в одной упряжке: если грязью заляпаешься ты, ни я, ни Дэйв, ни Пат вовек не отмоемся. А в нашем деле это смерти подобно.
Еще вот подумалось, что Йост очень интересно "вырос" за время, прошедшее с Control Unlimited до Саги
La PIOVRA, спасибо
-
-
02.12.2010 в 20:23Спасибо за такой детальный разбор полётов! Слышать, что нравится, само по себе очень приятно, но когда ещё и подробно пишут, что и чем именно понравилось, ценно вдвойне
Можно пару вопросов по матчасти (я, конечно, могу поискать сама, если нельзя): Хоффман, Ян и Патрик - кто они такие в реале, конкретно.
Конечно, можно!
отцаДэвида.И кто такой еще один Дэйв? Вот тут увидала: Мы все в одной упряжке: если грязью заляпаешься ты, ни я, ни Дэйв, ни Пат вовек не отмоемся.
Имеются в виду Дэйв Рот и Пат Бенцнер – ещё два продюсера ТН.
Еще вот подумалось, что Йост очень интересно "вырос" за время, прошедшее с Control Unlimited до Саги
Ну, вряд ли можно сравнивать и проводить какие-то параллели между ними, ведь это совершенно разные истории и герои) «Control Unlimited“ – каноничный фик, а Сага – почти что оридж. У героев общее только имя, в остальном они настолько разные, насколько разными могут быть тёзки
А не запылилось ли у автора еще чего-нибудь в столе? *это я на всякий случай. вдруг повезет))*
Всё нажитое мною посильным творческим трудом можно найти в «Полном собрании сочинений» или по тэгу «Креатив». Автор желает приятного просмотра!