Indie-Slasher | Гомотекстуалист.
Автор: La PIOVRA.
Жанр:пародия римейк сами-знаете-чего.
Статус: заморожен.
Дисклеймер: все не мои. Да что там говорить, я сама не своя, так что никакой ответственности за написанное не несу
В качестве аннотации, она же предупреждение:
Настоящий текст является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века. Этот текст не заслуживает, конечно, серьёзного литературоведческого или критического анализа. Тем не менее отметим, что в нем просматривается настолько густая сеть заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (не говоря уже о дурном языке и редкостном инфантилизме автора), что вопроса о его аутентичности или подлинности перед серьёзным специалистом по литературе не стоит, и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом.
(с) В. Пелевин. «Священная книга оборотня».
Благодарности: Снимок из золотого фонда фэндома, определивший первый пейринг, любезно предоставлен СкуТень. За Френцена спасибо istria, за грибы — Эраэти.
Герр Томас и фрау Вернона Готтшальки, обитатели дома № 19 по улице Вокзальной, что в Лойче под Магдебургом, могли бы по праву гордиться тем, что они нормальные благопристойные бюргеры, не будь у них одной страшной тайны. И больше всего на свете супруги боялись, что кто-нибудь эту тайну раскроет. Они бы попросту не вынесли, если бы кто-то узнал про Каулицев.
Фрау Симона Каулиц приходилась сестрой герру Готтшальку, но они не встречались уже много лет, и, сказать по правде, герр Готтшальк вообще делал вид, что у него нет никакой сестры, а всё из-за того, что эта самая бестолковая сестричка развелась с мужем, спуталась с каким-то непутёвым рокером, да ещё и близнецов родила вместо одного ребенка, как это принято у приличных бюргеров.
У самих Готтшальков была маленькая дочка по имени Изабелль — по мнению родителей, на свет ещё не рождался ребенок прекраснее. «Ну вылитая будущая "мисс Германия"! — умилялась Вернона. — Вся в мать».
Чету Готтшальк пробирала дрожь при одной мысли о том, что сказали бы соседи, появись Каулицы у них в Лойче. Детей Каулицев супруги никогда не видели. Собственно, наличие близнецов заставляло держаться от родственников ещё дальше — не хватало только, чтобы Изабелль водилась со всякими хулиганами. Даже страшно подумать, что из них вырастет при таких родителях. «Комиссии по защите прав детей на них нет!» — думала не раз в сердцах Вернона.
«Мой папа работает ведущим!» — любила хвастаться маленькая Изабелль в песочнице. Это было правдой лишь отчасти, хотя винить Изю в умышленном привирании было бы несправедливо: ведущий специалист департамента гигиены магдебургской санитарно-эпидемиологической станции — а именно так звучало полное название должности её отца — было слишком сложным понятием для семилетней девочки, которая и без того не отличалась особым умом — её вот уже второй раз оставляли на повторный курс в детском саду.
В тот день, когда, собственно, и начинается наше повествование, как раз планировался старт широкомасштабной акции «Чистые ручки», проводимой вышеупомянутым департаментом в кооперации с отделом по борьбе со взяточничеством спецподразделения «VSD Hamburg». Куратором акции со стороны санэпидемстанции назначили герра Готтшалька, а к концу дня ожидалось прибытие в Магдебург куратора от «VSD Hamburg».
Герру Готтшальку не хотелось ударить в грязь ручками перед заносчивыми гамбуржцами, и без того смотревшими на провинциалов свысока, поэтому он решил отправиться на службу пораньше, дабы успеть основательно подготовиться к встрече с коллегой.
Не став тратить время на завтрак, он схватил коробку с бутербродами, которую Вернона любовно украсила надписью «Томас», и выскочил на улицу к припаркованной рядом с домом машине, едва не сбив при этом с ног случайного прохожего. «Извините», — буркнул на ходу герр Готтшальк.
— Не извиняйтесь, не извиняйтесь, мой дорогой херр, сегодня ничто не может омрачить моего счастья! Возрадуйтесь, ибо Сами-Знаете-Кто наконец-то исчез из всех чартов! Сегодня даже у фанатов вроде вас должен быть великий, великий праздник!
И странный прохожий умчался прочь, предварительно крепко обняв герра Готтшалька за талию. Герр Готтшальк прирос к асфальту. Его только что обнял совершенно незнакомый человек. Мужчина, точнее сказать! «Господи, вокруг одни геи!» — подумал в шоке герр Готтшальк. К тому же, это ведь негигиенично: мало ли там какая зараза у него на руках! И ещё его, кажется, обозвали фанатом — даже думать не хочется, что это может означать.
В машине, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, герр Готтшальк включил радио. С чартами определённо творилось что-то неладное: вместо немецких народных песен о главном в исполнении всенародно любимых вокально-инструментальных ансамблей «Модерн Токинг», «Бpeд энд Брекфаст» и «Бушидо», все радиостанции, будто сговорившись, крутили каких-то подозрительных «Грин Дэй» и Сэми Делюкс. Переключаясь с волны на волну, герр Готтшальк наконец наткнулся на прогноз погоды. Но он его тоже не порадовал: по всей территории страны, от Гамбурга до Магдебурга, обещали муссон.
«Муссон! В Германии! Да что же это творится?! — негодовал герр Готтшальк. — Зараза уже проникла везде, даже климат не пощадила!»
Не желая больше слушать подобный бред, герр Готтшальк выключил радио, и до него тут же донеслись обрывки разговора из салона машины с лейпцигскими номерами, которая стояла в пробке рядом с его:
— Каулицы, точно, именно так мне и сказали…
— …да-да, их сыновья, Том и Билл…
Герр Готтшальк помертвел, но тут же попытался взять себя в руки: «Это просто совпадение — мало ли в Германии Каулицев?» Но плохое предчувствие не хотело покидать его: глубоко внутри он прекрасно понимал, что его ненавистные родственнички — единственные и неповторимые в своём роде. Герр Готтшальк попытался было подслушать ещё что-то из странного разговора, но тут пробка начала стремительно рассасываться, и как он ни старался, больше ничего расслышать не удалось.
Если бы герр Готтшальк не был так выбит из колеи, он непременно заметил бы ещё кое-что весьма необычное, а именно: дорогой автомобиль, промчавшийся по встречной полосе в направлении Лойче. Одного мимолётного взгляда на него хватило бы, чтобы с определённостью сказать: женщина за рулём была явно не местная — в Магдебурге и тем более в Лойче на таких лимузинах точно никто не ездил, да и сама приезжая выглядела по лойчевским меркам более чем странно.
Лимузин тем временем свернул на улицу Вокзальную и остановился неподалёку от дома № 19, рядом с автомобилем с гамбургскими номерами. Из него тут же вышел старший мужчина и быстрым шагом направился к только что прибывшей. Женщина открыла дверцу своего автомобиля, жестом приглашая мужчину присоединиться к ней.
— Нена, так это правда, что Сами-Знаете-Кто… — возбуждённо затараторил он вместо приветствия, но новоприбывшая нетерпеливо перебила его:
— Мой дорогой продюсер, я уверена, что такой умный взрослый мужчина, как вы, может позволить себе называть его по имени. Всё только сильнее запутывается, когда мы называем его «Сами-Знаете-Кто». Я не вижу никаких причин, почему бы мы не могли произносить имя Бушидо.
— Понимаю. — Петер Хоффманн — так звали мужчину — одновременно и ужасался, и восхищался смелостью Нены. — Но вы отличаетесь от остальных. Всем известно, что вы единственная, кого Сами-Знаете… ну хорошо… Бушидо, боится.
— Вы мне льстите, — рассмеялась Нена. — У Бушидо есть такие возможности, которых у меня никогда не будет.
— Только потому, что вы слишком ммм… благородны, чтобы ими воспользоваться.
Нена сдержанно поблагодарила за комплимент и осторожно перешла к делу, ради которого, собственно, и пригласила продюсера в это захолустье:
— Вы уже в курсе, что все говорят? О том, почему он пропал из чартов?
— Я слышал только, — начал продюсер Хоффманн, — что в прошлом месяце Бушидо объявился в Лейпциге и натравил на супругов Каулицев Комиссию по защите прав детей. По слухам, Симону Каулиц и Гордона Трюмпера… лишили родительских прав.
Нена кивнула. Продюсер Хоффманн охнул.
— Но это ещё не всё, — продолжила Нена. — После этого он сам намеревался усыновить одного из мальчиков, Билли, и даже пытался подкупить с этой целью комиссию. Но не смог. Комиссия — видимо, опасаясь грядущей акции «Чистые ручки», — отказала ему на том основании, что разлучать близнецов не гуманно. После чего Бушидо предпринял попытку похитить Билли и вывезти его нелегально в Голландию, но и она тоже не увенчалась успехом. Всё это весьма серьёзно повлияло на его имидж. Фанаты Бу… — ладно, не буду вас больше пугать — Сами-Знаете-Кого не простили ему этого поражения, вмиг перестав считать его крутым тру-рэпером, и поэтому он стремительно исчез из всех чартов.
— И всё же… Я не понимаю, — задумчиво промолвил продюсер Хоффманн. — Как такой маленький беззащитный мальчик мог выжить из шоу-бизнеса…
Нена тут же с готовностью подхватила, чтобы не вынуждать своего собеседника лишний раз произносить имя Того-Кого-Не-Следовало-Поминать. Продюсер Хоффманн посмотрел на неё с глубокой признательностью.
— Здесь много чего странного и непонятного, мой дорогой продюсер, но уверяю вас, мы ещё не раз услышим об этом мальчике.
Приезжие ещё долго оживлённо беседовали, обсуждая судьбу, которую они уготовили близнецам.
Над Лойче уже давно сгустились сумерки. Приближалась полночь.
— А Загрид опаздывает, — обеспокоенно сказала Нена. — Надеюсь, он не перепутал, где именно мы встречаемся.
— Так это Заки их привезёт? — продюсер Хоффманн был явно обескуражен и даже на миг замялся, подбирая выражение поприличнее. — Этот… раздолбай?
— Ну зачем вы так? — спросила Нена с мягкой укоризной. — Заки я бы доверила свою собственную жизнь.
— Но не жизнь близнецов! — горячо воскликнул продюсер Хоффманн. Однако под неодобрительным взглядом Нены он тут же быстро сник и спросил, в надежде замять стрёмную тему: — Да, кстати, а почему вы затеяли эту встречу именно здесь?
— Мы здесь, чтобы отдать Билли с Томом их дяде и тёте. Это единственные родственники, которые у них остались.
— Но это ведь не те… Это не могут быть те люди, которые живут в этом доме? — вскричал продюсер Хоффманн, указывая на № 19. — Нена… Вы не можете. Я наблюдал за ними весь день. Невозможно найти людей, которые были бы меньше похожи на нас. И ещё эта их дочка!.. Я видел, как она пинала мать ногами, требуя записать её на конкурс красоты в их детсаде. Они никогда не поймут их! Эти дети станут знаменитыми, легендой! О них напишут фанфики, их имена будут известны каждому ребёнку от шести до шестидесяти лет!
— Совершенно верно, — Нена серьёзно посмотрела на продюсера. — И этого достаточно, чтобы вскружить голову любому. Стать знаменитым раньше, чем научишься играть и петь! Разве вы не понимаете, насколько им же самим будет лучше, если они вырастут в стороне от подобной шумихи и узнают правду лишь тогда, когда будут в состоянии сами во всем разобраться?
Продюсер Хоффманн хотел было что-то возразить, но тут послышался рёв мотора, и через пару секунд рядом с ними остановился гоночный автомобиль. Резко распахнулась дверца, и из машины выскочил высокий крупный мужчина в очках, панамке и защитном камуфляже с опознавательными знаками «VSD Hamburg».
— Заки, — с облегчением выдохнула Нена. — Наконец-то. А где ты раздобыл этого монстра?
— Одолжил у Френцена, — ответил Заки. — Из-за муссона отменили рейс на Магдебург, пришлось добираться подручными средствами. Заодно и коллегу из соседнего отдела подбросил, он тоже сюда в командировку. Видать, серьёзные дела намечаются здесь, раз все вдруг так дружно рванули в эту глухомань? — осторожно попытался выведать дополнительную информацию Пелька, но Нена проигнорировала его уловку и сама задала вопрос в ответ:
— По дороге никаких проблем?
— Никаких. Близнецов удалось вытащить до того, как фанаты стали сновать туда-сюда. Полный порядок! Они уснули, едва машина тронулась с места, и за всю дорогу так ни разу и не проснулись! Похоже, они вообще готовы спать день и ночь.
— Ну что ж, не будем терять времени. Давайте их сюда.
Заки бережно вынес из машины двух шестилетних мальчиков. Под слегка задравшейся узкой футболкой у черноволосого виднелась на животе необычная татуировка в виде звезды.
— Так это… — прошептал продюсер Хоффманн.
— Да, — ответила Нена. — Это именно тот знак, которым успел заклеймить его Бушидо после похищения. Никто не знает, с какой целью он это сделал.
Заки осторожно упаковал близнецов в предусмотрительно захваченные спальные мешки и уложил у порога дома № 19. Чуть помедлив, Нена вынула из сумочки компакт-диск со своим последним альбомом и просунула его в мешок к Биллу. Рядом с Томом Пелька аккуратно положил гитару — прощальный подарок Гордона.
— Удачи тебе, Билли, — прошептала Нена и на прощание нежно поцеловала мальчика в лобик. Каулиц-младший пошевелился в мешке, но не проснулся. Маленькой ладошкой он сжимал диск, лежавший рядом, и спал крепко, не зная, что они с братом особенные; не подозревая, что они знаменитые; не ведая, что через несколько часов им предстоит проснуться под вопли герра Готтшалька, спешащего на службу; не имея ни малейшего представления о том, что следующие несколько лет его непрерывно будет изводить двоюродная сестра Изабелль, завидующая его неземной красоте…
Он не знал, что в это самое время известные люди, собравшиеся по всей стране в закрытых клубах на тайные пати, поднимают бокалы и произносят приглушёнными голосами: «За Билли Каулица — мальчика, который выжил из шоу-бизнеса Сами-Знаете-Кого!»
Жанр:
Статус: заморожен.
Дисклеймер: все не мои. Да что там говорить, я сама не своя, так что никакой ответственности за написанное не несу
В качестве аннотации, она же предупреждение:
Настоящий текст является неумелой литературной подделкой, изготовленной неизвестным автором в первой четверти XXI века. Этот текст не заслуживает, конечно, серьёзного литературоведческого или критического анализа. Тем не менее отметим, что в нем просматривается настолько густая сеть заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (не говоря уже о дурном языке и редкостном инфантилизме автора), что вопроса о его аутентичности или подлинности перед серьёзным специалистом по литературе не стоит, и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом.
(с) В. Пелевин. «Священная книга оборотня».
Благодарности: Снимок из золотого фонда фэндома, определивший первый пейринг, любезно предоставлен СкуТень. За Френцена спасибо istria, за грибы — Эраэти.
Глава 1. Мальчик, который выжил Сами-Знаете-Кого.
Глава 1. Мальчик, который выжил Сами-Знаете-Кого.
Герр Томас и фрау Вернона Готтшальки, обитатели дома № 19 по улице Вокзальной, что в Лойче под Магдебургом, могли бы по праву гордиться тем, что они нормальные благопристойные бюргеры, не будь у них одной страшной тайны. И больше всего на свете супруги боялись, что кто-нибудь эту тайну раскроет. Они бы попросту не вынесли, если бы кто-то узнал про Каулицев.
Фрау Симона Каулиц приходилась сестрой герру Готтшальку, но они не встречались уже много лет, и, сказать по правде, герр Готтшальк вообще делал вид, что у него нет никакой сестры, а всё из-за того, что эта самая бестолковая сестричка развелась с мужем, спуталась с каким-то непутёвым рокером, да ещё и близнецов родила вместо одного ребенка, как это принято у приличных бюргеров.
У самих Готтшальков была маленькая дочка по имени Изабелль — по мнению родителей, на свет ещё не рождался ребенок прекраснее. «Ну вылитая будущая "мисс Германия"! — умилялась Вернона. — Вся в мать».
Чету Готтшальк пробирала дрожь при одной мысли о том, что сказали бы соседи, появись Каулицы у них в Лойче. Детей Каулицев супруги никогда не видели. Собственно, наличие близнецов заставляло держаться от родственников ещё дальше — не хватало только, чтобы Изабелль водилась со всякими хулиганами. Даже страшно подумать, что из них вырастет при таких родителях. «Комиссии по защите прав детей на них нет!» — думала не раз в сердцах Вернона.
«Мой папа работает ведущим!» — любила хвастаться маленькая Изабелль в песочнице. Это было правдой лишь отчасти, хотя винить Изю в умышленном привирании было бы несправедливо: ведущий специалист департамента гигиены магдебургской санитарно-эпидемиологической станции — а именно так звучало полное название должности её отца — было слишком сложным понятием для семилетней девочки, которая и без того не отличалась особым умом — её вот уже второй раз оставляли на повторный курс в детском саду.
В тот день, когда, собственно, и начинается наше повествование, как раз планировался старт широкомасштабной акции «Чистые ручки», проводимой вышеупомянутым департаментом в кооперации с отделом по борьбе со взяточничеством спецподразделения «VSD Hamburg». Куратором акции со стороны санэпидемстанции назначили герра Готтшалька, а к концу дня ожидалось прибытие в Магдебург куратора от «VSD Hamburg».
Герру Готтшальку не хотелось ударить в грязь ручками перед заносчивыми гамбуржцами, и без того смотревшими на провинциалов свысока, поэтому он решил отправиться на службу пораньше, дабы успеть основательно подготовиться к встрече с коллегой.
Не став тратить время на завтрак, он схватил коробку с бутербродами, которую Вернона любовно украсила надписью «Томас», и выскочил на улицу к припаркованной рядом с домом машине, едва не сбив при этом с ног случайного прохожего. «Извините», — буркнул на ходу герр Готтшальк.
— Не извиняйтесь, не извиняйтесь, мой дорогой херр, сегодня ничто не может омрачить моего счастья! Возрадуйтесь, ибо Сами-Знаете-Кто наконец-то исчез из всех чартов! Сегодня даже у фанатов вроде вас должен быть великий, великий праздник!
И странный прохожий умчался прочь, предварительно крепко обняв герра Готтшалька за талию. Герр Готтшальк прирос к асфальту. Его только что обнял совершенно незнакомый человек. Мужчина, точнее сказать! «Господи, вокруг одни геи!» — подумал в шоке герр Готтшальк. К тому же, это ведь негигиенично: мало ли там какая зараза у него на руках! И ещё его, кажется, обозвали фанатом — даже думать не хочется, что это может означать.
В машине, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, герр Готтшальк включил радио. С чартами определённо творилось что-то неладное: вместо немецких народных песен о главном в исполнении всенародно любимых вокально-инструментальных ансамблей «Модерн Токинг», «Бpeд энд Брекфаст» и «Бушидо», все радиостанции, будто сговорившись, крутили каких-то подозрительных «Грин Дэй» и Сэми Делюкс. Переключаясь с волны на волну, герр Готтшальк наконец наткнулся на прогноз погоды. Но он его тоже не порадовал: по всей территории страны, от Гамбурга до Магдебурга, обещали муссон.
«Муссон! В Германии! Да что же это творится?! — негодовал герр Готтшальк. — Зараза уже проникла везде, даже климат не пощадила!»
Не желая больше слушать подобный бред, герр Готтшальк выключил радио, и до него тут же донеслись обрывки разговора из салона машины с лейпцигскими номерами, которая стояла в пробке рядом с его:
— Каулицы, точно, именно так мне и сказали…
— …да-да, их сыновья, Том и Билл…
Герр Готтшальк помертвел, но тут же попытался взять себя в руки: «Это просто совпадение — мало ли в Германии Каулицев?» Но плохое предчувствие не хотело покидать его: глубоко внутри он прекрасно понимал, что его ненавистные родственнички — единственные и неповторимые в своём роде. Герр Готтшальк попытался было подслушать ещё что-то из странного разговора, но тут пробка начала стремительно рассасываться, и как он ни старался, больше ничего расслышать не удалось.
Если бы герр Готтшальк не был так выбит из колеи, он непременно заметил бы ещё кое-что весьма необычное, а именно: дорогой автомобиль, промчавшийся по встречной полосе в направлении Лойче. Одного мимолётного взгляда на него хватило бы, чтобы с определённостью сказать: женщина за рулём была явно не местная — в Магдебурге и тем более в Лойче на таких лимузинах точно никто не ездил, да и сама приезжая выглядела по лойчевским меркам более чем странно.
Лимузин тем временем свернул на улицу Вокзальную и остановился неподалёку от дома № 19, рядом с автомобилем с гамбургскими номерами. Из него тут же вышел старший мужчина и быстрым шагом направился к только что прибывшей. Женщина открыла дверцу своего автомобиля, жестом приглашая мужчину присоединиться к ней.
— Нена, так это правда, что Сами-Знаете-Кто… — возбуждённо затараторил он вместо приветствия, но новоприбывшая нетерпеливо перебила его:
— Мой дорогой продюсер, я уверена, что такой умный взрослый мужчина, как вы, может позволить себе называть его по имени. Всё только сильнее запутывается, когда мы называем его «Сами-Знаете-Кто». Я не вижу никаких причин, почему бы мы не могли произносить имя Бушидо.
— Понимаю. — Петер Хоффманн — так звали мужчину — одновременно и ужасался, и восхищался смелостью Нены. — Но вы отличаетесь от остальных. Всем известно, что вы единственная, кого Сами-Знаете… ну хорошо… Бушидо, боится.
— Вы мне льстите, — рассмеялась Нена. — У Бушидо есть такие возможности, которых у меня никогда не будет.
— Только потому, что вы слишком ммм… благородны, чтобы ими воспользоваться.
Нена сдержанно поблагодарила за комплимент и осторожно перешла к делу, ради которого, собственно, и пригласила продюсера в это захолустье:
— Вы уже в курсе, что все говорят? О том, почему он пропал из чартов?
— Я слышал только, — начал продюсер Хоффманн, — что в прошлом месяце Бушидо объявился в Лейпциге и натравил на супругов Каулицев Комиссию по защите прав детей. По слухам, Симону Каулиц и Гордона Трюмпера… лишили родительских прав.
Нена кивнула. Продюсер Хоффманн охнул.
— Но это ещё не всё, — продолжила Нена. — После этого он сам намеревался усыновить одного из мальчиков, Билли, и даже пытался подкупить с этой целью комиссию. Но не смог. Комиссия — видимо, опасаясь грядущей акции «Чистые ручки», — отказала ему на том основании, что разлучать близнецов не гуманно. После чего Бушидо предпринял попытку похитить Билли и вывезти его нелегально в Голландию, но и она тоже не увенчалась успехом. Всё это весьма серьёзно повлияло на его имидж. Фанаты Бу… — ладно, не буду вас больше пугать — Сами-Знаете-Кого не простили ему этого поражения, вмиг перестав считать его крутым тру-рэпером, и поэтому он стремительно исчез из всех чартов.
— И всё же… Я не понимаю, — задумчиво промолвил продюсер Хоффманн. — Как такой маленький беззащитный мальчик мог выжить из шоу-бизнеса…
Нена тут же с готовностью подхватила, чтобы не вынуждать своего собеседника лишний раз произносить имя Того-Кого-Не-Следовало-Поминать. Продюсер Хоффманн посмотрел на неё с глубокой признательностью.
— Здесь много чего странного и непонятного, мой дорогой продюсер, но уверяю вас, мы ещё не раз услышим об этом мальчике.
Приезжие ещё долго оживлённо беседовали, обсуждая судьбу, которую они уготовили близнецам.
Над Лойче уже давно сгустились сумерки. Приближалась полночь.
— А Загрид опаздывает, — обеспокоенно сказала Нена. — Надеюсь, он не перепутал, где именно мы встречаемся.
— Так это Заки их привезёт? — продюсер Хоффманн был явно обескуражен и даже на миг замялся, подбирая выражение поприличнее. — Этот… раздолбай?
— Ну зачем вы так? — спросила Нена с мягкой укоризной. — Заки я бы доверила свою собственную жизнь.
— Но не жизнь близнецов! — горячо воскликнул продюсер Хоффманн. Однако под неодобрительным взглядом Нены он тут же быстро сник и спросил, в надежде замять стрёмную тему: — Да, кстати, а почему вы затеяли эту встречу именно здесь?
— Мы здесь, чтобы отдать Билли с Томом их дяде и тёте. Это единственные родственники, которые у них остались.
— Но это ведь не те… Это не могут быть те люди, которые живут в этом доме? — вскричал продюсер Хоффманн, указывая на № 19. — Нена… Вы не можете. Я наблюдал за ними весь день. Невозможно найти людей, которые были бы меньше похожи на нас. И ещё эта их дочка!.. Я видел, как она пинала мать ногами, требуя записать её на конкурс красоты в их детсаде. Они никогда не поймут их! Эти дети станут знаменитыми, легендой! О них напишут фанфики, их имена будут известны каждому ребёнку от шести до шестидесяти лет!
— Совершенно верно, — Нена серьёзно посмотрела на продюсера. — И этого достаточно, чтобы вскружить голову любому. Стать знаменитым раньше, чем научишься играть и петь! Разве вы не понимаете, насколько им же самим будет лучше, если они вырастут в стороне от подобной шумихи и узнают правду лишь тогда, когда будут в состоянии сами во всем разобраться?
Продюсер Хоффманн хотел было что-то возразить, но тут послышался рёв мотора, и через пару секунд рядом с ними остановился гоночный автомобиль. Резко распахнулась дверца, и из машины выскочил высокий крупный мужчина в очках, панамке и защитном камуфляже с опознавательными знаками «VSD Hamburg».
— Заки, — с облегчением выдохнула Нена. — Наконец-то. А где ты раздобыл этого монстра?
— Одолжил у Френцена, — ответил Заки. — Из-за муссона отменили рейс на Магдебург, пришлось добираться подручными средствами. Заодно и коллегу из соседнего отдела подбросил, он тоже сюда в командировку. Видать, серьёзные дела намечаются здесь, раз все вдруг так дружно рванули в эту глухомань? — осторожно попытался выведать дополнительную информацию Пелька, но Нена проигнорировала его уловку и сама задала вопрос в ответ:
— По дороге никаких проблем?
— Никаких. Близнецов удалось вытащить до того, как фанаты стали сновать туда-сюда. Полный порядок! Они уснули, едва машина тронулась с места, и за всю дорогу так ни разу и не проснулись! Похоже, они вообще готовы спать день и ночь.
— Ну что ж, не будем терять времени. Давайте их сюда.
Заки бережно вынес из машины двух шестилетних мальчиков. Под слегка задравшейся узкой футболкой у черноволосого виднелась на животе необычная татуировка в виде звезды.
— Так это… — прошептал продюсер Хоффманн.
— Да, — ответила Нена. — Это именно тот знак, которым успел заклеймить его Бушидо после похищения. Никто не знает, с какой целью он это сделал.
Заки осторожно упаковал близнецов в предусмотрительно захваченные спальные мешки и уложил у порога дома № 19. Чуть помедлив, Нена вынула из сумочки компакт-диск со своим последним альбомом и просунула его в мешок к Биллу. Рядом с Томом Пелька аккуратно положил гитару — прощальный подарок Гордона.
— Удачи тебе, Билли, — прошептала Нена и на прощание нежно поцеловала мальчика в лобик. Каулиц-младший пошевелился в мешке, но не проснулся. Маленькой ладошкой он сжимал диск, лежавший рядом, и спал крепко, не зная, что они с братом особенные; не подозревая, что они знаменитые; не ведая, что через несколько часов им предстоит проснуться под вопли герра Готтшалька, спешащего на службу; не имея ни малейшего представления о том, что следующие несколько лет его непрерывно будет изводить двоюродная сестра Изабелль, завидующая его неземной красоте…
Он не знал, что в это самое время известные люди, собравшиеся по всей стране в закрытых клубах на тайные пати, поднимают бокалы и произносят приглушёнными голосами: «За Билли Каулица — мальчика, который выжил из шоу-бизнеса Сами-Знаете-Кого!»
Продолжение
@темы: Вторчество
-
-
21.09.2007 в 16:14-
-
21.09.2007 в 17:55а когда продолжение?
Уже бэтится!
но не обещаю-
-
09.10.2007 в 18:09пойду читать. *прыгает в нетерпении и потирает ручонки*
-
-
02.08.2009 в 20:44-
-
02.08.2009 в 20:55Автору дико стыдно, но он так и ниасилил оригинал, чтоб было по чем писать пародию...
Идите лучше читайте Карлсона - оно законченное