Indie-Slasher | Гомотекстуалист.
Прочтите, пожалуйста, личное обращение создателя этого дневника (с)
Ведьмак хотел было предложить немного повременить, надеясь, что какая-нибудь из женщин сочтет нужным хотя бы словом поблагодарить краснолюда. Но тут же раздумал, видя, что его надеждам не суждено оправдаться. Женщины из Кернова вообще забыли об их существовании.
– Чего стоишь? – быстро глянул на него Золтан. – Ждешь, когда тебя цветами обсыпят?
Медком помажут? Собираемся, нечего нам тут делать.
А. Сапковский. «Крещение огнём».
– Чего стоишь? – быстро глянул на него Золтан. – Ждешь, когда тебя цветами обсыпят?
Медком помажут? Собираемся, нечего нам тут делать.
А. Сапковский. «Крещение огнём».
О синдроме «женщин из Кернова»
Warning, рейтинг: автор имеет мнение!
Год подходит к концу, и пора подводить баланс.Warning, рейтинг: автор имеет мнение!
«По итогам продаж за год» автор пришёл к выводу, что 96% клиентов этого блога надеются на
Дорогие мои ПЧ и гости днева, я восхищаюсь вашей выдержкой, стойкостью и неизбывной детской верой в чудо, но вынуждена вас разочаровать: чуда не будет. Не будет чуда
«А что тогда здесь вообще будет?!» - спросит возмущённый потенциальный читатель и будет совершенно прав, ибо он имеет право знать, на что подписался.
Ничего не будет.
Я устал, я ухожу (с)
С 2012 г. этот дневник прекращает существование. Удалять я его не буду: жечь рукописи – последнее дело. Но и публиковать здесь что-либо новое тоже не буду.
Я завела этот дневник исключительно ради публикации своих историй с последующим их обсуждением с «теми, кому это интересно». Этот блог не приносит мне ни копейки дохода, соответственно, его посещаемость ни на что не влияет. Я также публикуюсь не ради славы, ибо в моём понимании известность начинается от ста тысяч поклонников, а слава – от миллиона. Те, кто ищут славы, штурмуют издательства, а не сервер дайри. Поэтому лавры «широко известного в узком кругу ПЧ автора» тоже не являются для меня стимулом. Остаётся то единственное, что было упомянуто в начале, – общение с себе подобными.
Раньше я по наивности считала, что ПЧ расшифровывается как «ПоЧитатель» или хотя бы «постоянный читатель», а оказалось, что это «потенциальный читатель». Но поскольку мой дневник открыт всем ветрам, то своими потенциальными читателями я могу считать все семь миллиардов населения Земли. Хорошая цифра, мне нравится. Но от неё автору ни тепло, ни холодно. Ибо, повторюсь, этот блог изначально создавался исключительно ради общения автора с читателями. И если по «статистике продаж» у автора имеется два с половиной читателя, то ему проще вести с ними общение напрямую, высылая им креатив на мейл и обсуждая его в личной переписке.
Я предпочту одного-единственного читателя, которому будет в кайф говорить со мной «про это», чем тысячу стойких молчаливых партизан.
Я трезво смотрю на вещи и допускаю, что если читатели приняли на ура предыдущие 99 творений, то это не гарантия, что сотое ждёт такой же успех. Но в данном конкретном случае речь идёт не о новом сотом шедевре, а всё о том же 99-м. Последний год я настолько погрузилась в мир саги, что не замечала очевидных вещей. А когда творческая эйфория миновала, оказалось, что читатели «в воздух чепчики бросали» ровно до тех пор, пока обложку бестселлера украшала смазливая мордашка Билльчоночка. Ушёл Билльчоночек – увяли помидоры.
За минувший год половину моих ПЧ по ТН-фэндому заменили совершенно нефэндомные ПЧ, за что я им особо благодарна. Люди, вы даёте мне надежду! Но... я ищу не читателей, а собеседников. Я не коллекционер ПЧ
Мне без разницы, какой длины мой список ПЧ. Размер не имеет значения, ибо пиписьками обычно меряются те, кому не хватает на "Порше" 
Для меня читатель – это тот, в ком прочитанное вызывает отклик, а не тот, у кого есть порядковый номер в графе «ПЧ». Немного занимательной статистики.
Исходя из общепризнанных показателей: количества просмотров, перепостов, упоминаний в цитатниках, появления новых ПЧ – "Власть крови" – самый успешный мой текст. По моим же собственным критериям это мой самый большой провал. Потому что не важно, сколько сантиметров у твоего списка ПЧ и сколько тебя "прочитало". Единственное, что имеет значение, – скольких прочитавших твой текст оставил неравнодушным.
На заре моего творчества на каждый фик у меня приходилось в среднем 20 читателей и десять комментаторов. И меня это полностью устраивало, ибо, повторюсь, я искала не читателей, а собеседников, а 50% return on sales – это очень круто, особенно учитывая, что 10 комментаторов – это "средняя температура по больнице" даже у тех авторов, у кого ПЧ в десять раз больше, чем у меня (я тогда ещё не знала, что размер ПЧ ничего не значит, и наивно верила, что если у тебя 500 ПЧ, то к твоему творчеству неравнодушны как минимум полтысячи человек). За первые три дня после публикации «Власти крови» у меня появилось 17 новых нефэндомных ПЧ. Статистика две недели стабильно показывала сотни посетителей в день, на 80% из которых приходилось 5 и больше просмотров, а это значит, что они таки читали. В общем, при всей аналитичности своего ума я так и не смогла понять, в чём причина столь равнодушного интереса и что во "Власти крови" "не так" (кроме отсутствия мордашки Билльчоночка на обложке).
Я никогда не охотилась за славой и не коллекционировала ПЧ. Я не зарегистрирована ни на одном слэш-сайте или форуме. Тематические сайты и форумы для меня – это такая
Я очень гордилась своим слэш-баром и чувствовала себя здесь максфраевским Франком. Ибо единственное, для чего я его завела и держала, – это "пагаварить".
Теперь я прекрасно понимаю, почему Ментол Блонд закрыла столь популярный дневник: что толку, если у тебя несколько тысяч "постоянных читателей", если в тот момент, когда тебе нужен хотя бы один из них, рядом не оказывается ни одного? Это реально самый большой авторский ужас – выложить в эксклюзивном доступе половину будущей книги и, имея пару тысяч ПЧ, не получить ни одного отзыва и осознать, что никакие это не читатели, а зрители, собравшиеся здесь не ради твоего творчества, а с целью ежедневного просмотра сериала про бедную мать-одиночку. И я очень хорошо помню свои мысли тогда: случись со мной подобное, я бы тоже ушла, не раздумывая, будь у меня хоть сто тысяч ПЧ. Вот и случилось – пора
Настоящее одиночество – это не тогда, когда никого не оказывается рядом, когда тебе плохо. Настоящее одиночество – это когда нет никого рядом, когда тебе хорошо. Я привыкла справляться со своими проблемами в одиночку, но остаться наедине со счастьем мне, увы, не по силам. Дневник этот я завела исключительно для того, чтобы делиться счастьем – преимущественно собственного производства.
Автор пишет для себя, публикует для читателя.
Наличие фидбека очень важно. Но его искренность намного важнее. Поэтому я никогда не закрывала дневник и записи и не составляла «белых списков», ибо больше всего в отзывах я ценю энергетику, а у камментов по принуждению она мёртвая.
И ещё был страх, что вот закрою я запись и буду открывать только тем, «кому это надо», и окажется, что это вообще никому на фиг не надо. А оказалось, что если открыть запись всем ветрам Интернета, на количество тех, «кому это надо», это абсолютно не влияет. Страшно только неизведанное. То, с чем ты столкнулся и пережил хотя бы раз, теряет свою устрашающую силу. После завершения саги у меня исчез извечный авторский страх «а вдруг это вообще никому не надо?» Оказывается, что даже если это и вправду «никому не надо», от этого не умирают! Мне реально это больше не страшно, ибо мне достаточно того, что это надо мне.
Я дорожу своими «двумя с половиной читателями» и меньше всего хочу, чтобы они попали под репрессии за компанию «с тем парнем». Те, кто действительно неравнодушны к моему творчеству и хотели бы в будущем меня читать, могут оформить подписку – прислать мне сообщение на умыл, и после написания нового произведения я охотно вышлю вам ваш личный экземпляр.
ПЧ-старожилы знают, что я иногда разбавляю свой высоко творческий дневник результатами своих тестов и гороскопов, если они попадают в яблочко, – они потом служат мне мотиваторами на будущее. (Возможно, это и есть та единственная причина, по которой все вы здесь собрались, ибо кроме творчества и тестов-гороскопов пару в год ничего другого я здесь не публикую. Соответственно, если «ПЧ» равнодушны к творчеству автора дневника, остаётся единственное объяснение – они восторженные поклонники результатов его тестов и гороскопов).
В общем, есть одно потрясающе верное и точное для меня тибетское онлайн-гадание Мо, которым я пользуюсь уже годами и которое всегда чрезвычайно точно описывало мою текущую ситуацию и её развитие в будущем. Решила я в качестве финального аккорда «посоветоваться» с ним на тему «Как сложится моя жизнь после дайри?». И вот, собственно, результат.
«Вы внИзапно (с) поймете, что достойны лучшей участи, чем та, которая устраивала вас доныне».
«Запомните этот урок, но не слишком расстраивайтесь из-за этого открытия: ведь теперь в вашей жизни все изменилось! Вы оказались способны на такие поступки, которые по силам лишь очень мужественному человеку. И разве ваша уверенность в себе не возросла благодаря такому свидетельству?»
Это правда. Уход с дайри я считаю своим самым большим достижением за последние пять лет, ибо достижения измеряются не тем, чем они кажутся со стороны, а исключительно тем, чего они вам стоили. Всё то, чем принято гордиться у «нормальных людей»: деньги, уважение, признание, продвижение по службе, – я лично не считаю чем-то особенным, потому что всё это приходит ко мне легко и само собой, без каких-либо усилий с моей стороны и в полном соответствии с проверенной истиной «многое придёт к тебе, если оно тебе совсем не нужно». Единственное, чего мне в этой жизни не хватает, – это самореализации и понимания. Мне важно, чтобы мне не рукоплескали, а понимали. В виртуале я ищу не признания – его мне в реале хватает. Чего мне в реале отчаянно не хватает, так это понимания. И в полном соответствии с законами Вселенной именно этого мне не дают, чтоб научилась не нагнетать потенциалы важности и не привязываться. Надо понимать, что когда судьба моего творчества мне станет абсолютно безразличной, мои тексты вмиг станут мировыми бестселлерами
Я ещё ни разу не бросала тяжёлую наркоту
Очень легко было порвать отношения с родителями и родственниками, потому что мы абсолютно чужие люди, и у меня с ними нет ничего общего. Очень легко менять работы, квартиры, города и страны (физически это, несомненно, тяжело, но психологически – невероятно легко), потому что ни к одному из своих прежних мест обитания у меня не было какой-либо привязанности. И только для того, чтобы порвать с дайри, чтобы уйти из этих порочных, никуда не ведущих, вернее, ведущих в тупик отношений, мне понадобилось целых три года! Всё по той простой причине, что я понастроила себе иллюзий, будто здесь я, наконец, нашла единомышленников и родные души. Мне казалось, что меня здесь понимают, и то, что я делаю, кому-то нужно, и не осознавала, что групповая дрочка на Билльчоночка – это ещё не душевное родство. Как некоторые знают, я собиралась уйти ещё года три назад. Но, не поверите, от финального шага меня постоянно удерживала иллюзия, что «я нужна, а посему обязана» и что «я в ответе за тех, кого подписала». А оказалось, что я была нужна лишь в качестве драг-дилера для ТН-зависимых. Как говорил Флориан, «зачем делать вид, что у тебя есть семья, если на самом деле никакой семьи у тебя нет?» А фэндом – это та же семья, основанная исключительно на неземной любви. Как только страсть угасает, однажды утром ты просыпаешься в постели с совершенно чужим человеком, ибо единственное общее, что у вас было, – это угасшая страсть.Когда иллюзия лишается своей власти над тобой, и реальность предстаёт в своём первозданном виде, король вдруг оказывается голым, волшебный мальчик-гей – обдолбанным пидором, а «восторженные ценители творчества» – «женщинами из Кернова».
Последние четыре с половиной года дайри был для меня домом. Когда нормальные люди в отпуске звонят и шлют открытки домой, я шла в Интернет-кафе и наведывалась в свой уютный бложик. Когда я возвращалась в то место, которое в моих документах значится как место жительства, я бросала чемодан в коридоре, куртку – на стул, а сама – в дайри. Потому что это было первое и единственное место в мире, которое я считала своим родным домом. За это время я очень привязалась к нему и стала от него очень зависима. Но пока мой дом служил мне источником энергии, меня эта болезненная зависимость не волновала. Теперь же мой дом превратился для меня в энергетического и временного вампира. Классическая схема наркотической зависимости: сначала твоя зависимость даёт тебе эйфорию и питает тебя, а потом она же высасывает и истощает тебя.
И вот ведь что интересно: меня убило не равнодушие как таковое, меня убило осознание, что равнодушными оказались те, кого я столько лет считала неравнодушными. Истории я сочиняла всю свою сознательную жизнь – сколько себя помню. И первые двадцать пять лет я не делилась своим творчеством ни с кем, потому что в моём тогдашнем окружении я не видела никого, кому это было бы хоть сколь-нибудь интересно, а Интернета тогда ещё и в проекте не было. До прихода в фэндом я десять лет сочиняла один-единственный роман. Каждый день. Один день – одна сцена. И это было Счастье, простое чистое демиургское счастье. Этот роман оказался последним среди моего богатого творческого наследия, который не прочитала ни одна живая душа. То есть фидбек никак не влиял и не влияет на процесс моего творчества. Но он становится очень важным после того, как текст выходит в люди, ибо это вопрос банального энергетического обмена. И делиться результатом своего творчества нужно очень осмотрительно: лучше не делиться ни с кем, чем делиться с чужими и равнодушными. Потому что первое никак на автора не влияет, а второе его убивает. И больно мне сейчас не потому, что я потеряла пять лет жизни: то, что я писала, было мне в кайф, а значит, было не напрасно – мне больно, что я приняла за звёзды их отражение в луже. И что если бы я с самого начала назвала героев своей саги вместо Билла и Дэвида Васей и Петей, на сюжет и идею саги это никак бы не повлияло, зато я могла бы пойти с этой историей в новое непредвзятое место и получить таким образом шанс найти настоящих читателей – тех, кому важна история сама по себе, а не то, чья смазливая мордашка украшает её обложку.
И ещё мне очень жаль тех двух вечеров, которые я потратила на выкладку «Власти крови». Было начало декабря – закрытие месяца и подготовка к закрытию года на работе, самый сумасшедший и авральный период после бюджета. Я приходила домой на ночь глядя и от тумана в глазах спотыкалась на каждом шагу о мебель, но при этом остатками воли брала себя в руки и до полуночи оформляла в пост сто страниц вордовского текста в дневнике, ибо «люди ждут». История уже была написана, в ворде у меня уже всё было прекрасно отформатировано и вычитано. И получается, что те два вечера, потраченные на выкладку онлайн, были потрачены впустую. Я не жалею ни об одной минуте за весь год, что я писала «Власть крови», ибо это было очень счастливое для меня время, и если это было надо хотя бы одному человеку – мне, значит, это было не напрасно. Но мне безумно жаль этих двух потраченных на выкладку вечеров – вот они-то точно были потрачены зря, ибо для себя в ворде я и без того всё прекрасно отформатировала и оформила ещё в процессе написания, а, значит, не было никакой необходимости в дубляже онлайн. И если бы я знала, что это никому не нужно, это время я могла потратить на
Никто никогда ни в реале, ни в виртуале не услышит от меня нытья «Нечего жрать! Пичалька!»
Потому что в моём понимании иметь проблемы – стыдно. Неважно, какого рода у тебя проблемы: голова болит, хлеба купить не на что, парень бросил, начальник накричал – причиной любой проблемы являемся мы сами. Все проблемы от головы, вернее, от отсутствия гигиены мыслей. Поэтому размахивать своими грязными трусами и взывать к милосердию «Смотрите, как грязно, понюхайте, как воняет» способно вызвать только вполне оправданную реакцию «Так помойся, дура, и вонять тут же перестанет». Поэтому я никогда не выставляю на всеобщее обозрение своё грязное бельё. Если я вижу, что грязно, я сначала всё тихонько отмою-отстираю, уберу тот бардак, что сама же и создала, а потом гордо продемонстрирую на весь мир, как у меня всё чисто и пушисто.
Поэтому все мои истории в духе: «Приключилась как-то со мной пичалька – жрать ну совершенно было нечего. И слушайте, какая я молодец – как я победила злую пичальку!» Если я рассказываю о пичальке, это значит, что пичалька окончательно миновала, все душевные раны затянулись, и я теперь с гордостью демонстрирую боевые шрамы и с видом бывалого вояки с шутками и прибаутками рассказываю о том, «как мы брали Сталинград». Если я открыто говорю и пишу о какой-то своей проблеме, это значит, что проблема эта для меня окончательно решена, не приносит мне ни малейшего внутреннего дискомфорта, и я уже настолько абстрагировалась от неё, что могу сейчас рассказывать, как весёлую байку из жизни знакомых.
Поэтому всё сказанное здесь сказано по той простой причине, что больше оно меня не задевает никоим образом.
Тот факт, что в посте про «Проданный смех» я упомянула о чОрной депрессии из-за абсолютного читательского равнодушия к тому, что я писала целый год, НЕ был намёком «А ну, суки, бегом марш чЕтать и комментировать» – хоть последующее развитие событий и показало, что именно так это и было интерпретировано. Я упомянула о своей пичальке исключительно для того, чтобы подчеркнуть чудодейственное влияние лекарства, которое помогло мне от неё излечиться. Как в рекламе: «Раньше я весила 150 кэгэ. Потом выпила волшебную пилюлю, и стало 50. Послушайте, как мне это удалось!» Если бы моя пичалька была вызвана какой-либо иной проблемой, я бы назвала её – потому что пост был не о пичальке, а о том чудодейственном средстве, которое волшебным образом изгнало пичальку. И когда после этого поста внИзапна (с) хлынули комменты и умылы от «восторженных ценителей творчества», внИзапна вспомнивших, что им есть что сказать аффтару, для аффтара это выглядело как пощёчина. Первые несколько минут он был в нехилом таком недоумении: «С чего бы это вдруг?»
А потом он сопоставил факты, сделал выводы и пожалел, что проснулся в тот день. ЧЕтателям, наверное, показалось, что аффтар сейчас лежит без чуйств, и бросились хлестать его по щекам, чтобы привести в чуйство. Вот только оказалось, что аффтар уже давным-давно очнулся от обморока, и «лечебная пощёчина» оказалась тем, чем она и была на самом деле, – пощёчиной. Люди, послушайте старого аффтара - может, в жизни ещё пригодится: никогда не покупайте картин из жалости, ибо нет более сильного способа унизить художника, чем милостыня из сострадания
Милостыня унижает всегда, и того, кто её даёт, и того, кто получает. Равнодушие – это грустно и печально, ибо значит, что тебя не поняли. Отзыв из жалости – это унизительно, ибо это значит, что «добрый самаритянин» уверен: никто, кроме него, голодающему художнику всё равно не подаст, а, значит, неминуемая смерть художника будет на его совести. Добрые самаритяне, не волнуйтесь: художник – это такой живучий гад, который ни за что не подохнет, пока не нарисует ту картину, ради создания которой он сюда пришёл. А если он её уже нарисовал, так не жалко и умереть. И если проигнорированного художника хотя бы греет мысль «По крайней мере, они не стали лукавить, и уже за это им спасибо», то милостыня убивает на корню даже этот призрачный лучик надежды. Предпочитаю быть художником непонятым, нежели художником униженным. И тот фарс, который был разыгран у меня в комментах и умыле 11 декабря, останется в моей памяти как самый чОрный день на дайри. Благими намерениями вымощена дорога в ад, а граница между добрыми самаритянами и фарисеями весьма размыта. Как говорят на моей исторической родине, «будьмо взаємоввічливі, поважаймо себе і один одного, бо ми того варті».
И я бы даже ушла тихо, молча и незаметно, как и планировала поначалу: лучшая реакция на игнор – такой же игнор в ответ. Синдром «женщин из Кернова» вечен и неизлечим. Пан Анджей настолько изумительно тонко и точно, с присущим только ему юмором и сарказмом, описал это явление, что нет никаких сомнений: фидбек – больная тема даже для самого маэстро.
Но случилось нечто примечательное. Настолько примечательно-красноречивое, что уйти по-английски оказалось выше моих сил.
Есть определённая категория людей, которые если не пёрднут в камменты, то спать потом спокойно не смогут от осознания невыполненного долга. Так вот, оказывается, что если такой «пук в вечность» проигнорировать в камментах, к тебе тут же ломанутся в умыл, чтобы там уже насрать. И ты вдруг понимаешь, что игнор здесь бессилен: тебе будут и дальше пердеть в камменты, срать в умыл, а для верности ещё и вести с тобой воображаемую дискуссию посредством адресных постов. Шавка будет тявкать, скакать, прыгать, кусать за лодыжки и атаковать со всех сторон, и не успокоится, пока не облает всё, что тебе дорого, и всё это с одной-единственной целью: «Ну зацени, как изысканно я гажу! Ну обрати ты на меня хоть какое-то внимание! Ну хоть как-нибудь отреагируй!» И до тебя вдруг доходит, что единственный способ победить это убогое создание – принять его правила игры и вступить в состязание, кто кому большую кучу говна насрёт. «Да, это адресное!» (с)
Сорри за лирическое отступление – надо было погасить задолженность, чтобы не вступать в новый год с долгами.
И собственно итоги года, на этот раз для себя – чтоб помнить.
Написание саги очень помогло мне разобраться в себе.
Я поняла, что на старости лет меня не украсят те наряды, которые я носила в двадцать, меня не согреет любовь тех мужчин, которые любили меня в двадцать пять, и те места, которые я посетила до тридцати, в семьдесят не вызовут во мне тех же эмоций и впечатлений, какие вызывали на третьем десятке жизни. И единственное, что мне останется, – это плоды моего творчества. Творчество – это не то, на что автор тратит время. Творчество – это то, на что автор меняет жизнь. Время – деньги, творчество – золото. Время, как и деньги, подвержено инфляции, девальвации и безвозвратной потере. Жизнь состоит из времени, курс которого с каждым годом падает, приближая неотвратимый дефолт. И чтобы уберечь её от обесценивания и потери, её надо инвестировать в творчество. Это единственный способ сохранить нажитое и приумножить прожитое.
Я поняла, что хочу творить большие миры. Те, которые вынашивают год, три, пять, десять лет. Я хочу писать Истории – большие, многотомные. Я умышленно избегаю красочных ярлыков: «книга», «ориджинал», «роман» – не хочу изначально загонять себя в рамки. Пусть История сама выберет себе удобную форму. Моя же задача – помочь ей в неё облачиться, обеспечив надлежащий уход и заботу.
Я поняла, что больше никогда в жизни не буду писать «романы с продолжением».
Мало какие стилистические, логические и прочие ошибки способны нанести произведению и автору больший вред, чем это дьявольское изобретение – прода. Прода – самое худшее, что может случиться и с автором, и с читателем. Писать и выкладывать частями – невероятно тяжело. Это жутко выматывает, и психически, и физически. Причина того, что подавляющее большинство писателей со временем исписываются, коренится в проде: как хочешь, автор, выкручивайся, а раз в год (для профессионального писателя) или раз в месяц / неделю (для фикрайтера) проду вынь да положь. В итоге, творчество превращается в бройлерный конвейер, когда у напичканных гормонами птенцов ломаются ноги, потому что рост костей не поспевает за приростом мышечной массы.
Я одно время очень удивлялась, почему авторы, ради которых я, собственно, пришла в фэндом, пишут всё хуже и скучнее. Ведь, по идее, мастерство с практикой должно только возрастать. Поначалу я списывала это на то, что первая шипперская эйфория поутихла, и я начала более трезво оценивать тексты. А потом меня осенило: дело не в том, что авторы стали писать хуже или что «ушёл фэндом, увяли помидоры». Дело не в ухудшении мастерства, не в исписании таланта и даже не в угасании страсти. Всё дело в том, что я пришла в фэндом почти через полгода после его основания. За это время были написаны десятки шедевров, благодаря которым я стала поклонником их авторов. Дело не в написании, дело в чтении. Когда я пришла в фэндом, я попала на готовые вещи, которые можно было читать запоем от корки до корки, полностью погрузившись в мир и атмосферу. Синергия – великая вещь. А потом вдруг авторы-кумиры стали писать «хуже» и «скучнее». И вот здесь прослеживается очень интересная и закономерная параллель между экономическим и творческим кризисом. В чём причина мировых экономических кризисов? Весь мир, от уборщиц до первых государств, по уши погряз в кредитах. С авторами происходит то же самое: в погоне за ещё не заработанным удовольствием (=отзывами) авторы кинулись брать кредиты – писать «романы века» и выдавать на-гора по «три страницы раз в месяц» в качестве взноса по кредиту. Где уж тут думать о творчестве, тут бы с кредитами рассчитаться! Я нашла свой способ борьбы с этим вселенским злом и подобно тому, как не беру никаких кредитов, с некоторых пор принципиально не читаю незаконченное и так же больше не публикую незаконченное своё.
Я поняла, что роль блоггера-затейника с еженедельной творческой колонкой и ежедневным перепостом кавайных кошечек-собачек-Биллечек – совершенно не мой формат, ибо комфортнее всего я чувствую себя в отшельничестве, закрывшись от мира и влияний извне, тет-а-тет со своим собственным миром.
Я поняла, что «Фанфикшен – это медленный яд. Все, что вы хотите сказать, вы можете сказать сами. Зачем вам чужие костыли? Пусть они великолепны, и вы не спали ночами, потому что они околдовали вас, и чары не рассеялись до сегодняшнего дня. Но они чужие, и поэтому недоступны. Забудьте о них, иначе вы никогда не станете писателем, оставаясь подголоском. Вам эта роль нравится? Нажиться на чужой славе можно, но такой успех быстро входит в привычку. И 99% фанфикшен, продолжений и пародий, даже вышедших в печать, забываются самое большее через год после публикации. Вам нужна пыль? Зачем рыть себе яму, если можно пойти своим путем?» (с) Девятко.
Я поняла, что каждую минуту, которую ты тратишь на обсуждение чужого успеха, ты воруешь у своего собственного.
Но главное открытие года: мир, в который не наигрался демиург, похож на ребёнка, которого недолюбили родители.
Посему ухожу в декретный отпуск по уходу за текстом.
Я не знаю, сколько буду писать свою следующую историю: год, три, пять, десять – как говорится, хочешь насмешить Муза – поделись с ним своими творческими планами. Но в одном я уверена точно: дальше я буду писать только о своих и для своих – тех, кто со мной на одной волне. И не важно, сколько этих своих окажется: один, десять, сто или миллион.
Я поняла, что когда пишешь для себя (в смысле "для себя как читателя", а не только писателя), время теряет значение. А у меня сейчас дикая ностальгия по тем временам, когда я творила для себя, зная, что никому, кроме меня, это не нужно, но это не имело совершенно никакого значения, ибо достаточно было того, что это нужно мне.
Сменю
И больше ноги моей не будет ни в каких писательских группировках. Что-то глубоко порочное, извращённое и неправильное видится мне в том, что под любым креативом, независимо от уровня качества, 80% комментов – от коллег по цеху: сами сварили, сами съели. Не скрою, в начале творческого пути я тоже попалась в эту ловушку, когда благосклонный отзыв «самой Марьи Алексевны» был в десять раз слаще восторженного отзыва «рядового читателя», ибо так сладко осознавать, что «старик Державин нас заметил и в дальний путь благословил». Теперь же я понимаю, что самое ценное для художника – это не признание критиков, не благоволение Марьи Алексевны и даже не благословение «старика Державина». Самая большая ценность – это именно отзыв того «простого и бесхитростного читателя», безмерно далёкого от творческой
Я решила присесть на обочине, поднакопить счастья, а потом с новыми силами тронуться в путь, теперь уже одна. Когда спадают оковы "Меня ждут, а посему я обязана", наступает не знаная прежде свобода. Тому, кого никто не ждёт, спешить некуда. Дальше я пойду в удобном мне темпе, в привлекательном для меня направлении, а если по дороге мне встретится случайный путник, готовый со мной поболтать, я буду рада.
На душе у меня сейчас такая тихая радость и спокойствие, которые бывают только тогда, когда ты, наконец, принимаешь важное и верное решение. И что меня особо радует, это поддержка и знаки мира. Это действительно мистика. В этом году у меня было три чернейших депрессии. Первая из-за жуткой усталости в реале, вызванной чередой кардинальных изменений на всех фронтах, – выйти из неё мне помогло написание "Власти крови". Вторая – публикация "Власти крови", полтысячи "читателей" и "два с половиной" (с) собеседника, оставшихся к ней неравнодушными, – выход обеспечил "Проданный смех", ставший, не побоюсь этого слова, указующей вехой на моём дальнейшем творческом пути. Ну, и третья депрессия – это когда я столь чудесным образом выбралась из второй и от переизбытка чувств решила поделиться этим с миром, а мир воспринял это как выклянчивание камментов, и в ответ хлынули отзывы из жалости. И эта милостыня из сострадания и глум в камментах, наверное, окончательно бы меня прибили, если бы не мой мир-опекун, "случайно" подбросивший мне даже не снимок, а слепок
И эти чудесные спасения и избавления уверили меня в том, что отзыв – отклик Мира – мне гарантирован всегда. Просто никогда не известно заранее, откуда и в какой именно форме он придёт.
Комменты закрываю, ибо у кого было что мне сказать, тот уже сказал, а очередной «глум в камментах» и четвёртая депрессия в преддверии праздников мне ни к чему.
Дом убран. Хлам выброшен. Отбываю на рождественские каникулы в предвкушении настоящего Рождества – рождения чего-то нового в моей жизни и настоящего Нового года – начала нового жизненного этапа. Чего и вам желаю!
Спасибо всем, кто был с нами!
И особенное спасибо тем, кто с нами не был, ибо именно благодаря вам я, наконец, смогла сделать то, что надо было сделать ещё пару лет назад, но духу не хватало