От автора: АУ, пре-ёбилли. Написалось одной бессонной ночью, чтобы как-то заполнить пустоту после окончания «Бебе и Продюсера». Будет ли продолжение, не знаю… просто захотелось выложить…
читать дальшеПетер Хоффманн, председатель правления концерна «Universal Media Group AG», контролирующего большую часть европейского медиарынка, со всей очевидностью осознавал, что потерял контроль над собственным племянником.
— Дядь, ну ты подумай, ладно? — сказал Билл и примирительно чмокнул старика в щеку.
— Да, пап, ты подумай, — эхом отозвался Том и клюнул с другой стороны.
И, синхронно помахав на прощание руками, парни со смехом выпорхнули из кабинета.
Ну вот как на таких сердиться? Хоффманн вздохнул.
«А ведь у них даже тени сомнения нет, что я, в конце концов, уступлю. И ведь уступлю же. Так зачем этот спектакль? Раньше воспитывать надо было, а теперь остаётся лишь пожинать плоды…»
Хоффманн ещё раз тяжело вздохнул и снял телефонную трубку.
— Дэйв, зайди ко мне. Да, срочно! Дело касается мальчиков.
Минуту спустя вице-президент концерна по маркетингу уже стоял перед своим шефом и, по совместительству, шурином.
— И что на этот раз? — скептически осведомился он с порога.
— Они хотят организовать свою рок-группу.
— Та-а-а-к… — протянул вице-президент, плюхаясь в кресло для посетителей. — Мания величия набирает обороты. Ему уже, значит, мало приватных выступлений «Placebo» на день рождения, он теперь сам в звёзды намылился.
— Они, — уточнил председатель.
— Да брось ты, — поморщился вице-президент. — Как будто ты не понимаешь, кто настоящий инициатор сей чудной затеи. Он вертит то… твоим сыном, как хочет, а ты только поддакиваешь.
Споры относительно воспитания их общего осиротевшего племянника — наследника контрольного пакета акций концерна — велись уже давно и безуспешно, поэтому Хоффманн лишь устало отмахнулся:
— Дэйв…
— Твой брат это вряд ли одобрил бы. Да и Симона тоже.
Упоминание о родителях Билла оказалось ошибкой. Вице-президент понял это сразу, едва заметил, как недобро блеснули глаза старика.
— Пока что я здесь решаю! И вызвал я тебя не для того, чтобы выслушивать твои соображения. Мне нужно, чтобы ты договорился обо всём с лейблом.
— Будет сделано, Петер, — с показной смиренностью кивнул вице-президент. — Я только надеюсь, что моего сына эта затея не коснётся.
— Можешь быть спокойным — об Андреасе речь не шла.
— Пока, — уточнил вице-президент.
— Пока, — мстительно подтвердил председатель. — Если подумать, то это не такая уж плохая идея — всё ж при деле будут, а не только по клубам шляться.
— В данном конкретном случае одно другое не исключает, — холодно заметил вице-президент.
Председатель не счёл нужным возражать.
— В общем, Дэйв, у меня всё. Иди, выполняй!
«Задание в самый раз для вице-президента», — зло думал вице-президент, прикидывая на ходу, кому лучше всего поручить воплощение очередной прихоти наследного принца.
Но жаловаться было поздно, да и не на кого. Он сам сознательно выбрал этот путь. За двадцать лет работы с Хоффманном он сумел стать для него по-настоящему незаменимым, правой и левой рукой. Так что ж теперь удивляться, когда патриарх с любым, даже самым пустяковым заданием обращается напрямую к нему?
Как же его всё это достало: и вконец распустившийся племянник, и «железный Петер», держащий в кулаке весь европейский шоу-биз, но теряющий остатки воли от одной улыбки Билла.
Надоедает быть вторым, надоедает…
Одно радует: ещё полгода, Андреас закончит гимназию, и его наконец можно будет отправить в Гарвард — подальше от тлетворного влияния двоюродных братцев.
***
— Дэвид Йост, — представил вошедшего Кристиан Кейм, креативный директор лейбла «Universal Music», входящего в состав медиаконцерна. — Наш самый перспективный на сегодняшний день продюсер.
— Тёзка, значит, — усмехнулся гость и протянул руку. — Дэйв Рот.
Он внимательно посмотрел в глаза Йосту, пытаясь отследить, как отреагирует на его имя кандидат. Тот не отреагировал никак: то ли действительно умел держать себя в руках, то ли — что более вероятно — молодой продюсер был пока ещё не настолько искушён в вопросах закулисных who is who, чтобы преисполниться пиететом перед фамилией Рот.
— У господина Йоста, несмотря на молодой возраст, уже весьма впечатляющее портфолио успешных проектов. Но главное — он умеет находить общий язык с подростками. В общем, всё, как вы и просили, господин Рот, — резюмировал креативщик и вопросительно посмотрел на важного посетителя: — Я вас оставлю?
Рот милостиво кивнул.
— Ну что же, тёзка, — начал он, едва за Кеймом закрылась дверь. — Твоё досье мы уже успели основательно прошерстить. Ты нам подходишь. Поэтому перейдём сразу к делу. Работать будешь…
— Минуточку! — Йост протестующе вскинул руку. — Я ещё не дал своего согласия. Сначала я бы хотел прослушать мальчиков.
Вице-президент так искренне расхохотался, что продюсер тоже невольно улыбнулся в ответ.
— Да ты, тёзка, весёлый парень, как я погляжу, — промолвил, отсмеявшись, Рот. — О каком прослушивании ты говоришь? Ты будешь работать с сыном и племянником Петера Хоффманна. Ну или не будешь — вообще нигде и ни с кем. Это уж от тебя зависит — мы же не отнимаем твою свободу воли и выбора.
Рот снова ухмыльнулся, довольный собственной шуткой, и с наслаждением затянулся сигаретой, наблюдая, как тает невозмутимость на лице продюсера.
«У господина Рота, как бы это сказать… несколько специфическая манера общения». Дэвид начинал понимать, что именно имел в виду Кристиан, когда подбивал его на эту авантюру. И почему, несмотря на их тесную многолетнюю дружбу, Кейм наотрез отказался сообщить ему какие-либо детали относительно предстоящего собеседования и проекта в целом.
— Могу только заверить, что ты не будешь разочарован — ни в каком отношении, — туманно намекнул Крис. — Ты же знаешь, тебе я плохого не посоветую.
Дэвид знал — это было правдой: даже самыми сумасбродными предложениями не стоило пренебрегать, если исходили они от его давнего друга и покровителя. Но… он уже давно не мальчик и тем более — не мальчик Криса, а тот всё равно до сих пор свято уверен, что лучше него знает, что для него лучше.
— Ну так что, я рекомендую тебя? — Кейм выжидательно уставился на своего протеже. Тот, поняв, что тянуть с ответом больше нельзя, вздохнул и сказал:
— Крис, буду откровенен, мне надо подумать. У меня сейчас Патрик в гору идёт — не хотелось бы забрасывать уже раскрученный и вполне рентабельный проект ради эфемерной многообещающей сенсации.
— Твой Патрик не столько идёт в гору, сколько исправно ложится вниз, и в этом главная загвоздка, — съязвил на правах старого близкого друга Кейм. Он был явно раздосадован: из одних, только ему известных соображений, Кристиан особенно хотел заручиться участием в будущем проекте именно Дэвида.
«О'кей, раз так, сыграем на твоей же слабости», — подумал он и промолвил:
— Ну что ж, понимаю. Такими самородками, как Патрик, разбрасываться, конечно же, не стоит. Дам тебе день на размышления. Но прежде, чем окончательно отказываться, я бы хотел, чтобы ты всё-таки прослушал их.
— Зачем? Насколько я понял грандиозность твоего предложения, вокальные данные в данном конкретном случае вообще не играют никакой роли, — несколько цинично усмехнулся продюсер «вполне рентабельного проекта». — Тогда как Патрик…
— Ты правильно понял, — оборвал его Кейм, явно не желая больше слышать об очередных достоинствах актуального йостовского фаворита. — Я, пожалуй, не совсем верно выразился: это стоило бы назвать не прослушиванием, а просмотром.
— А что, там действительно есть на что посмотреть? — Йост, до этого воспринимавший всю затею исключительно как прикол, наконец-то подал первые признаки искренней заинтересованности.
— А вот посмотришь и сам решишь, — подмигнул Кейм.
«Милый мой, ты явно заразился от него абсурдом», — пытался образумить самого себя Йост. Но с другой стороны… А почему бы и нет? Патрик всё больше отбивался от рук и других частей тела, и с этим надо было что-то делать…
— Впрочем, не переживай: мучиться тебе, скорее всего, придётся недолго, — вывел продюсера из раздумий Рот. — Твой будущий подопечный — натура весьма увлекающаяся. Так что вполне вероятно, что ещё до выхода первого сингла он загорится идеей заделаться звездой кино или, на худой конец, — культовым писателем.
— Какой он у вас, однако, одарённый, — хмыкнул продюсер.
— Это у нас семейное, — ответил Рот, и Йост так и не смог понять, говорил тот серьёзно или всё же шутил.
Следующий час они провели за обсуждением деталей предстоящего проекта.
— Да, и ещё, Дэйв. Последнее, но отнюдь не по значимости. Как я уже говорил, мы детально ознакомились с твоим досье. И я, разумеется, в курсе некоторых пятен в твоей биографии… голубых пятен, — уточнил Рот и пристально посмотрел в глаза Йосту. Продюсер взгляда не отвёл.
«Упёртый, гадёныш, — довольно отметил про себя Рот. — Вот и найдёт коса на камень — мужская рука этим разбалованным щенкам пойдёт только на пользу. Кстати, о мужских руках…»
— Разумеется, об этих эээ… особенностях твоего продюсерского стиля я не стал говорить Петеру — зачем зря волновать старика? Ведь ты же понимаешь, с кем работать будешь и что будет, если… Так что за честь наследников империи я могу быть спокоен, верно?
Йост криво ухмыльнулся:
— А что, у наследников есть… предрасположенность?
— Ты бы поосторожнее с выражениями и предположениями, — прошипел Рот и лаконично припечатал: — В общем, тёзка, запомни: поднимешь член на кого не следует — лишишься его.
***
Едва представив наследников империи Йосту, Кейм с трудом смог скрыть удовлетворённую ухмылку, без труда прочитав по удивлённо вытянувшемуся лицу пресыщенного эстета его ответ ещё задолго до того, как тот его озвучил. Открытым оставался только вопрос, на кого тот клюнул. Кейм готов был поставить на старшего, тем более что и сам Том проявлял гораздо большую заинтересованность в новообретённом продюсере, чем Билл. Будущий же вокалист, какой-то не в меру меланхоличный сегодня, сидел задумчивый и молчаливый, лишь изредка бросая на Дэвида украдкой взгляды исподлобья. Хоффманн-старший вёл себя гораздо непринуждённее и оживлённее. Они с Дэйвом, похоже, сразу нашли общий язык, много шутили, и со стороны казалось, что они вообще забыли о существовании Билла. Хотя от опытного глаза Кейма, конечно же, не укрылось, как Йост внимательно и даже откровенно осмотрел его, оценивая.
— А что это вас в музыку потянуло? — продюсер наконец повернулся к Биллу.
— Захотелось попробовать себя в чём-то новом, — оживился наследник. — До недавнего времени я занимался дизайном эксклюзивной мужской одежды под маркой «Bill Kaulitz».
Йост болезненно поморщился: фанатом экстравагантного нижнего белья «UnderBill» — вернее жертвой его гламурной пропаганды, устроенной средствами «Media Group» — был Патрик, напостой щеголявший в трусах с фирменными надписями «BILL's Property» и «UnderBill's Protection» на соответствующих местах спереди и сзади.
— А почему, собственно, Каулиц? — удивился продюсер.
— Потому что Хоффманн и без того слишком известная фамилия. А мне захотелось раскрутить марку с нуля — доказать, что я сам по себе чего-то стою.
— И как, успешно?
— Разумеется, — шестнадцатилетний кутюрье впервые за всё время знакомства лучезарно улыбнулся.
Йост вежливо ухмыльнулся в ответ, попутно прикидывая, кого из «перспективных модельеров» приставили к юному дарованию.
— Выступать я, кстати, буду под этим же именем.
— Почему? — насмешливо поинтересовался продюсер. — Неужели не хочется раскрутить ещё какой-нибудь бренд?
— Это само собой. У меня уже даже есть кое-какие соображения на этот счёт.
— Не поделишься?
— Йост, — лукаво улыбнулся Билл и под опешившим взглядом продюсера объяснил: — Я, Дэйв, сделаю тебе имя, вот увидишь. Разумеется, при условии, что мы… сработаемся.
«Твою мать!» — мысленно матернулся продюсер.