Зачем тебе собака?
Я красивый, умный и в меру успешный
мужчина в самом расцвете сил.
Я ведь лучше собаки! Ты это понимаешь, Малыш? (с)
Я красивый, умный и в меру успешный
мужчина в самом расцвете сил.
Я ведь лучше собаки! Ты это понимаешь, Малыш? (с)
Produzent: La PIOVRA.
Пейринг:
Рейтинг: R (сказочный).
Жанр: сказочная повесть для детей младшего слэшерского возраста.
Матчасть:
1. Классика А. Линдгрен.
2. Потрясающий — а главное — очень точный! — тест, который гласит, что отношение человека к кошкам свидетельствует о его отношении к женщинам, а отношение к собакам, соответственно, показывает отношение к мужчинам.
3. «А собаки мне замена. Иногда мне хочется иметь очень много собак. Я был бы счастлив». (с) Билл Каулиц
Глава 1. Продюсер, который живёт в студии.
В обычной немецкой деревне Лойче, на самой обычной улице, в самом обычном доме живёт самая обычная шведская семья неформалов по фамилии Каулиц-Трюмпер. Семья эта состоит из самого обыкновенного папы — шофёра-дальнобойщика, самого обыкновенного отчима — рокера-трансвестита, самой обыкновенной мамы — слэшера-дизайнера и самого обыкновенного воплощения маминого творческого потенциала — двух самых обыкновенных близнецов Тома и Бебе.
— Я вовсе не самый обыкновенный мальчик! — возмущается Бебе.
Но это, конечно, неправда. Ведь в эпоху повсеместного расцвета слэша и разгула яоя в мире полным-полно кавайных анорексичных мальчишек с кустарным макияжем, пирсингом и крашеными волосами, так что здесь и спорить нечего: Бебе — самый обыкновенный мальчик.
Во всей этой истории имеется только один не совсем обычный по современным меркам персонаж — Продюсер, который живёт в студии. Да-да, он живёт в студии, и одно это уже необыкновенно. Быть может, в других городах дело обстоит иначе, но в богатом зажиточном Гамбурге почти никогда не случается, чтобы кто-нибудь проживал по месту работы. А вот Продюсер, представьте себе, живёт именно там.
Продюсер — это умный, красивый и в меру успешный мужчина в самом расцвете сил, и к тому же он умеет зажигать. Просто зажигать могут все, а вот Продюсер умеет зажигать звёзды. Стоит ему только нажать на определённые кнопки в шоу-бизнесе, как в движение тут же приходит хитроумная машина по производству звёзд. Пока звезда не раскрутится как следует, Продюсер остаётся в тени, но как только звезда заработает вовсю, он тут как тут: взмывает ввысь на самый музыкальный Олимп и дальше уже сияет там рядом с новозажжённой звездой во всей своей красе, с таким важным и достойным видом, словно это он сам суперзвезда.
Продюсеру прекрасно живётся в студии. По ночам он сидит за своим ноутбуком и рассматривает подопечных звёзд. В студии, разумеется, звёзды видны лучше, чем в обычных квартирах, и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живёт в студиях. Должно быть, остальные просто не догадываются поселиться там.
***
Бебе был очень рад, что познакомился с Продюсером. Ведь как только Продюсер появлялся, начиналось невероятно приятное времяпрепровождение. Продюсеру, должно быть, тоже было приятно познакомиться с Бебе. Ведь что ни говори, а не очень-то уютно ночевать одному в студии.
Их знакомство произошло в один из тех неудачных дней, когда быть Бебе не доставляло никакой радости, хотя обычно быть Бебе чудесно. Ведь Бебе — всеобщий любимец, и каждый балует его, как только может. Но в тот день всё не заладилось уже с самого утра: макияж получился ужасным, волосы никак не желали укладываться, да ещё вдобавок ко всему и ноготь сломался.
И как будто этого мало, по дороге из школы домой Бебе повстречался щенок. Милый, прекрасный белый щенок, который обнюхал Бебе и приветливо завилял хвостом, словно хотел стать его щенком. Если бы это зависело от Бебе, то желание щенка исполнилось бы тут же. Но беда заключалась в том, что мама-слэшер, проникшаяся в своё время бредовыми теориями психологов-шарлатанов, ни за что не хотела держать в доме собаку. «Не надо палиться! — коротко отрезала она на все просьбы и мольбы Бебе. — Тебе ещё карьеру делать! А с таким пятном в биографии, как собака, самое большее, что тебе светит, — это наш сельский клуб с пятью фанатами».
Из-за угла вдруг появился какой-то мужчина обычной гейской наружности и прокричал: «Андреас! Андреас! Сюда, противный!» — и тогда Бебе стало совершенно ясно, что этот щенок уже никогда не станет его щенком.
— Похоже, что так всю жизнь и проживёшь без собаки, — с горечью сказал сам себе Бебе. — Вот у мамы есть папа и Гордон; и Том с Георгом тоже всегда вместе. А у меня… у меня никого и ничего нет!
Впрочем, кое-что у него всё же было — гараж, где Бебе обычно репетировал. Туда он и отправился. Бебе присел на пороге гаража и принялся смотреть на улицу. Он думал о том прекрасном щенке, который повстречался ему сегодня. Быть может, этот щенок лежит сейчас в постели, а этот противный мужчина — не Бебе! — лежит рядом с ним, гладит его блондинистую голову и приговаривает: «Андреас, ты чудесный пёс!»
Бебе тяжело вздохнул. Его невесёлые мысли прервал слабый звук приближающейся машины. Он становился всё громче и громче, и вот мимо гаража проехал роскошный белый мерседес. Это и был Продюсер, который живёт в студии. Но в то время Бебе ещё не знал его.
Продюсер развернулся, притормозил у гаража и, окинув Бебе долгим оценивающим взглядом, спросил:
— Тебя как зовут?
— Бебе. Хотя по-настоящему меня зовут Билл Каулиц. А вы кто?
— Я Продюсер — лучший в мире специалист по зажиганию звёзд. Но ты можешь звать меня Дэвид. Просто Дэвид, и всё. Привет, Бебе!
— Привет, Дэвид! — сказал Бебе.
— Сколько тебе лет? — деловито поинтересовался Продюсер.
— Шестнадцать, — ответил Бебе.
— Отлично! — обрадовался Продюсер. — По возрасту ты мне подходишь! Продолжим разговор.
Дэвид выпрыгнул из лимузина, на ходу подтягивая сползающие джинсы и заправляя в трусы мятую застиранную футболку, и через миг он уже стоял в гараже.
— А тебе сколько лет? — спросил Бебе, решив, что Продюсер ведёт себя уж слишком ребячливо для взрослого дяди.
— Сколько мне лет? — переспросил Продюсер. — Я мужчина в самом расцвете сил, больше я тебе ничего не могу сказать.
Бебе в точности не понимал, что значит быть мужчиной в самом расцвете сил. По правде говоря, он слабо представлял себе, что вообще значит быть мужчиной. Быть может, он тоже в самом расцвете сил, и, возможно, он даже тоже мужчина, но только ещё не знает об этом? Поэтому он осторожно спросил:
— А в каком возрасте бывает расцвет сил?
— В любом! — ответил Продюсер с загадочной улыбкой. — В любом, во всяком случае, когда речь идёт обо мне. Я красивый, умный и в меру успешный мужчина в самом расцвете сил!
Он подошёл к Бебе и промолвил:
— Что это ты такой грустный?
И Бебе, не таясь, рассказал ему про Андреаса.
— Зачем тебе собака? — искренне удивился Продюсер. — Посмотри на меня: я красивый, умный и в меру успешный мужчина в самом расцвете сил. Я ведь лучше собаки! Ты это понимаешь, Бебе?
— Наверно, — осторожно ответил Бебе. По правде говоря, он вовсе не был уверен, что в этом мире кто-то может быть лучше собаки.
— «Наверно»! — фыркнул Продюсер. — Ты ещё говоришь «наверно», как будто в этом могут быть хоть какие-то сомнения! Продюсер, который живёт в студии, — заведомо лучше любой собаки.
Он подошёл к книжной полке, сплошь уставленной кепками на все случаи жизни, и вытащил самую нарядную.
— Положи на место! — тут же вскрикнул Бебе. — Это Томова кепка! Её нельзя трогать!
— Эка ценность, — обиделся Продюсер, но кепку всё же вернул. — Да у меня таких кепок несколько тысяч!
— Где это? — спросил Бебе.
— В моей студии в Гамбурге, — ответил Продюсер.
— А ты правда живёшь в студии? — у Бебе даже глаза загорелись от восторга. Подумать только: самая настоящая студия в Гамбурге, и в ней живёт Продюсер…
— Как ты можешь сомневаться в моих словах! — возмутился Продюсер. — Да я самый правдивый продюсер в мире!
Бебе смутился — ему стало очень неловко, что он посмел усомниться в словах самого правдивого в мире продюсера.
— Я, кажется, знаю, как тебя утешить, — осенило вдруг Продюсера. — А давай надуем твою штучку!
— Ты что! — испугался Бебе. — Мама строго-настрого запретила нам с Томом это делать.
— Так то ведь с Томом она запретила, — резонно заметил Продюсер. — А со мной можно: я ведь самый лучший в мире надуватель штучек.
На это Бебе возразить было нечего.
Продюсер опустился на колени перед Бебе, и глаза его заблестели.
— Сейчас она начнёт оживать.
И действительно, не прошло и двух минут, как Бебина штучка ожила. Искусно надутая Продюсером, она была такой прекрасной, и Продюсер от этого выглядел таким гордым и счастливым, что Бебе тут же перестал горевать из-за Андреаса… Он был так счастлив, что познакомился с Продюсером, лучшим в мире специалистом по зажиганию звёзд, который так восхитительно надул его штучку, и его счастье не могли затмить даже белые пятна на брюках… Что-о-о?!
— Мои новые брюки! — вскрикнул Бебе.
— Спокойствие, только спокойствие! — сказал Продюсер.
Но Бебе не мог стоять спокойно, наблюдая, во что превращаются его любимые брюки. Он быстро схватил тряпку и начал стирать белые капли. На поверхности штанов образовалось несколько больших безобразных пятен.
— Погляди, как испортились брюки! — продолжал возмущаться Бебе.
— Пустяки, дело житейское! Несколько крошечных пятнышек на брюках — это случается, это дело житейское.
— Но это были мои самые лучшие брюки!
— Пустяки, дело житейское! — беспечно повторил Продюсер. — Я куплю тебе ещё лучше.
— Но всё равно, представляю, как рассердится мама, — упрямо повторял Бебе.
Продюсер удивлённо поднял брови:
— Из-за каких-то брюк? Да ведь это же пустяки, дело житейское. Стоит ли волноваться по такому поводу! Так и передай своей маме. Я бы и сам ей это сказал, но спешу и поэтому не могу здесь задерживаться. Извини, но мне не удастся сегодня встретиться с твоей мамой.
Продюсер запрыгнул обратно в свой лимузин, крикнул на прощание: «Привет, Бебе!», и через секунду его белый мерседес уже исчез за поворотом.
***
— Я ведь уже объяснил тебе, что зовут его Дэвид, он Продюсер и живёт в студии в Гамбурге! — твердил Бебе.
Мама, славящаяся своим непримиримым отношением к любым проявлениям АU и ООС и выступающая за максимальную приближённость к канону, наотрез отказывалась верить в существование Продюсера, который живёт в студии, и упорно считала его обыкновенным педофилом-проходимцем.
— Хватит уже пересказывать мне сюжеты бездарных девочкиных фиков, — рассердилась мама. — Ишь ты, продюсер к нему в гараж приезжал, да ещё на белом мерседесе! Ты лучше погляди, во что превратились твои брюки!
— Продюсер говорит, что это пустяки, дело житейское! — И Бебе небрежно взъерошил свои волосы, точь-в-точь, как это делал Дэвид, давая понять, что вовсе не стоит расстраиваться из-за каких-то там пятен на брюках.
Но ни слова Бебе, ни этот жест не произвели на маму никакого впечатления.
— Вот, значит, как говорит Продюсер? — с угрозой в голосе переспросила она. — Тогда передай ему, что если он ещё раз сунет сюда свой нос… если он вообще что-нибудь в тебя сунет, я его так отпродюсирую — век будет помнить. Не о таком пейринге для тебя я мечтала!
Бебе ничего не ответил. Ну как она не понимает, что невозможно сказать «нет», когда лучший в мире специалист по зажиганию звёзд предлагает надуть твою штучку! Да, ничего хорошего нельзя было ожидать в такой неудачный день, когда буквально всё шло шиворот-навыворот.
И вдруг Бебе почувствовал, что очень соскучился по Продюсеру — красивому весёлому мужчине в самом расцвете сил, который так потешно взъерошивал волосы, приговаривая: «Неприятности — это пустяки, дело житейское».
***
Бебе, как обычно, сидел на полу в своём гараже и слушал Нену, когда с улицы послышался рёв мотора, и, прежде чем он успел сообразить, что это, на пороге возник Продюсер.
Проходя мимо висящих на стенах постеров Молко, Боуи и Нены, он замедлил шаг, чтобы получше их рассмотреть.
— Красивые звёзды, — сказал он наконец. — Необычайно красивые звёзды! Хотя, конечно, не такие красивые, как мои.
Бебе вскочил на ноги и стоял, не помня себя от восторга: так он был рад, что Продюсер вернулся.
— А у тебя там в студии много снимков? — спросил он.
— Несколько тысяч. Ведь я сам снимаю в свободное время. Я снимаю маленьких несовершеннолетних гамбургских петухов и другие красивые вещи, — сказал Продюсер и плюхнулся на пол.
— Что ты говоришь! — удивился Бебе, присаживаясь рядом. — А нельзя ли мне поехать с тобой в Гамбург? Мне так хочется увидеть твою студию, твою коллекцию кепок и твои снимки!
— Конечно, можно, — ответил Продюсер, — само собой разумеется. Но… как-нибудь в другой раз. А сейчас я бы не прочь слегка поразвлечься. Как там поживает твоя штучка?
Бебе огорчённо покачал головой. Он вспомнил об угрозе мамы и подумал: «Вот сейчас, когда Продюсер здесь, мама с папой и отчимом смогут убедиться, что он в самом деле существует». А если Том с Георгом тоже дома, то он и им покажет Продюсера.
— Хочешь познакомиться с моими родителями? — спросил Бебе.
— Конечно! С удовольствием! — ответил Продюсер. — Им будет очень приятно меня увидеть — ведь я такой красивый и умный… — Продюсер с самодовольным видом продефилировал перед Бебе. — И в меру успешный, — добавил он. — Короче, мужчина в самом расцвете сил. Да, меня не стыдно будет представить родителям.
По раздающемуся на всю округу сумасшедшему перестуку клавиш Бебе понял, что у мамы опять приступ вдохновения и она с упоением строчит очередной роман века. Подумав, он решил немного повременить с представлением Продюсера своим родным. Во-первых, никогда ничего хорошего не получается, когда маму отрывают от её творчества. А кроме того, вдруг она вздумает завести с Продюсером разговор о надутых штучках или о пятнах на брюках… А такого разговора ни в коем случае нельзя допускать! Вот когда мама допишет и выставит на дайри свой фик и получит необходимую дозу хвалебных комментов, её будет гораздо легче убедить в том, как правильно следует вести себя с лучшим в мире специалистом по зажиганию звёзд.
Продюсер вдруг вскочил на ноги, замер на месте и стал внимательно прислушиваться.
— Слэш, — уверенно сказал он. — По ритму чую, что слэш! Да ещё с высоким содержанием НЦ. Обожаю вкусный сочный слэш, особенно если пейринг со мной.
Бебе смутился. Собственно говоря, на эти слова Продюсера ответ мог быть только один: «Если хочешь, подожди, пока мама допишет, и ты сможешь тут же прочитать». Но Бебе не решился произнести такую фразу. Невозможно привести нового ПЧ в дневник мамы без предварительной его проверки: администрация дайри зверствует, и мама открывает свой днев новым ПЧ только после рекомендации как минимум трёх уже проверенных читателей, готовых засвидетельствовать, что он достаточно взрослый для чтения подобных секретных материалов. А можно ли считать достаточно взрослым мужчину в самом расцвете сил, заправляющего футболку в трусы, Бебе сильно сомневался.
Но ведь Продюсер только что заявил, что обожает сочный вкусный слэш, — значит, надо во что бы то ни стало угостить его новым творением мамы, а то он ещё обидится на Бебе и больше не захочет с ним водиться… Ах, как много теперь зависело от этого маминого дерьмотворчества!
— Подожди минутку, — сказал Бебе. — Я поговорю с мамой.
Продюсер одобрительно кивнул.
— Неси скорей! — крикнул он вслед Бебе. — Хоть какая-то замена твоей штучке.
— Мамочка, — произнёс Бебе самым елейным голоском, на который был только способен, — мамочка, скинь мне, пожалуйста, уже написанное на флэшку.
— Сейчас, мой кавайный, я только отбечу и уже выставляю в дневе, там и почитаешь, заодно и рейтинг мне поднимешь своим посещением, — ответила мама.
— Но мне не терпится — ты так восхитительно пишешь: как-никак лучший автор фэндома!
— Ну ладно, ладно, — ответила польщённая донельзя мама. — Ня, то есть на, возьми.
Бебе схватил флэшку с новым маминым шедевром и побежал обратно в гараж.
— Восхитительный фик! — воскликнул Продюсер, едва начав читать. — На редкость вкусная НЦ! Можно подумать, что это написал лучший в мире фикрайтер! Но ты, конечно, знаешь, что это не так, — тут же спохватился он, — ибо самый лучший в мире фик-, сонг-, вью- и копирайтер — это я.
Бебе и не сомневался, что Продюсер во всём «лучший в мире». И уж наверняка он самый лучший в мире надуватель штучек. В этом Бебе убедился на собственном опыте… Правда, Том тоже хорош, но ему далеко до Продюсера, который живёт в студии! К тому же, брат только и делает, что хвалится своим Георгом, и Бебе ему давно завидует.
«Если он завтра опять станет хвастаться Георгом, я расскажу ему про Продюсера. Что стоит его Георг по сравнению с Продюсером, который живёт в студии! Так я ему и скажу». И всё же никого на свете Бебе так страстно не желал иметь, как собаку…
Дочитав, Продюсер захлопнул ноутбук, поднялся на ноги и промолвил:
— Ну что ж… Раз у тебя всё равно развлечься больше нечем, то я, пожалуй, поеду… Мне обязательно нужно ещё к вечеру попасть в Швейцарию. Я должен проведать своего швейцарского эээ… дедушку.
Бебе был очень огорчён, что Продюсер опять удирал, так и не дождавшись, пока он познакомит его с мамой.
— Ну о… — начал было он, но Продюсер мгновенно прервал его:
— С чего ты взял, что моего швейцарского эээ… дедушку зовут Нуо? И вовсе его так не зовут! Его зовут совершенно, абсолютно, несомненно по-другому!
Бебе никак не мог взять в толк, отчего так разволновался Продюсер.
— Я н… — тут же принялся оправдываться Бебе, но Продюсер опять не дал ему и слова молвить.
— И уж тем более никакой он не Ян! — забеспокоился Продюсер пуще прежнего.
— Ну обещай тогда, что ты вернёшься! — воспользовавшись замешательством Продюсера, Бебе наконец смог сказать, что хотел.
— Обязательно вернусь! — с облегчением заверил Продюсер.
Ночью Бебе долго не мог уснуть и всё ворочался в постели. «А вдруг он исчезнет и больше никогда не появится?» — с тревогой думал он.
— Спокойствие, только спокойствие! — сказал себе Бебе, подражая Продюсеру. — Продюсер ведь обещал, а он такой, что ему можно верить, это сразу видно. Через денёк-другой он приедет. Погостит у своего дедушки в Швейцарии, и наверняка приедет.
Остаток ночи Бебе спал на удивление спокойно: Продюсер улетел, но обещал вернуться.