— Слышал? Ленка купила уже седьмого Гарри Поттера. Ты в очередь на почитать записался?
— Да ну нафиг. Я взрослый человек и сам себе могу купить Гарри Поттера.
(с) Баш
От автора: знаете, ребята, я уже достаточно взрослая,
чтобы не покупать Гарри Поттера, а самой себе его написать
Поехали!
— Да ну нафиг. Я взрослый человек и сам себе могу купить Гарри Поттера.
(с) Баш
От автора: знаете, ребята, я уже достаточно взрослая,
чтобы не покупать Гарри Поттера, а самой себе его написать
Поехали!
Глава 5. Кровать-распределительница.
Глава 5. Кровать-распределительница.
Через полчаса лимузины остановились у высокого ярко освещённого здания. Автоматические ворота немедленно отворились, и автомобили въехали на территорию «Юниверсал».
Мальчики вышли из лимузинов и, сопровождаемые Пелькой, прошли по красной ковровой дорожке в роскошный холл, а оттуда — в большой, празднично убранный зал, и по команде остановились у входа.
— Продюсер Хоффманн сейчас подойдёт, — сообщил Заки. — Подождите пока здесь.
Зал, заставленный маленькими великолепно сервированными столиками, уже был полностью готов к банкету, но гостей пока что не наблюдалось — видно, они должны были прибыть попозже.
В дальнем конце зала на некотором возвышении стоял ещё один стол побольше — специально для продюсеров, как охотно объяснил Пелька, проследив за взглядом Билла. Во главе продюсерского стола сидела Нена — Билли сразу же узнал её по постеру, который попался ему в последнем выпуске «Браво» в самолёте. По правую руку от неё восседал обер-продюсер Хоффманн. Молодой продюсер, сидевший, вернее вольготно развалившийся в кресле слева от знаменитой певицы, был Биллу незнаком, но он с первого взгляда привлёк его внимание. Он единственный из всех присутствующих явился на такую важную party в поношенной засаленной футболке и потрёпанных жизнью джинсах, держащихся на одном «честном слове» (весьма внушительном, как успел заметить своим намётанным глазом Том, бывший экспертом в таких делах). Казалось, правила этикета ему были неписаны: за столом он так и не снял кепку, из-под которой торчали взъерошенные волосы, и, уткнувшись в монитор своего ноутбука, открыто игнорировал соседей по столу.
Продюсер Хоффманн, заметив новоприбывших, поднялся со своего места и что-то негромко сказал. Все дружно повернули головы к мальчикам и принялись с интересом их разглядывать. И только один лишь продюсер в кепке оторвался от своего ноутбука с явной неохотой, как будто делал огромное одолжение, и, окинув пополнение скучным мимолётным взором, тут же вернулся к прерванному занятию. Однако в следующий же миг выражение его лица резко изменилось, как будто до него что-то дошло с запозданием. Он опять поднял голову и на этот раз уже с неприкрытым изумлением посмотрел из-под козырька своей кепки прямо в глаза Биллу — и сладкое, неизвестное доселе томление разлилось внизу живота мальчика, прямо под звездой.
У Билли непроизвольно вырвался слабый стон.
— Что случилось? — тут же встревожился Том.
— Нет-нет, н-ничего, — рассеянно ответил Билли.
Необычное ощущение прошло так же быстро, как и появилось, едва продюсер отвёл глаза. Гораздо труднее было избавиться от впечатления, произведённого его взглядом, — до этого никто на него так не смотрел. И это было… приятно. Мальчик ещё некоторое время наблюдал исподтишка за странным продюсером, но тот больше ни разу не взглянул в его сторону.
— А кто этот продюсер, в кепке и с ноутом? — снедаемый любопытством, Билли наконец отважился задать мучивший его вопрос Загриду.
— А, он и тебя уже успел заинтересовать? — Пелька неодобрительно покосился на младшего Каулица и добавил с горчинкой в голосе: — Впрочем, ничего удивительного, это же продюсер Йост, мечта всех звёздных мальчиков. Его специальность — звездоделие, но всем известно, что на самом деле он метит на место Хоффманна. И он, этот Йост, знает всё про тёмные стороны шоу-биза.
Слова Заки ошарашили Билли: получается, это и есть тот самый Йост, о котором говорил Нуой?! К реальности его вернул торжественный голос только что подошедшего продюсера Хоффманна:
— Добро пожаловать в лейбл «Юниверсал»!
Представившись, Хоффманн тут же принялся деловито инструктировать мальчиков относительно сегодняшнего вечера и их дальнейшего пребывания в лейбле.
— Скоро начнется party, посвящённая началу новых проектов, но прежде чем вы примете в ней участие, вас должны распределить к продюсерам. Распределение — одна из самых важных церемоний в шоу-бизнесе, потому что, пока вы принадлежите к нему, ваш продюсер — это то же самое, что ваш отец. Вы будете репетировать в студии своего продюсера, спать в общей квартире при студии своего продюсера и проводить свободное время со своим продюсером.
— У нашего лейбла четыре продюсера. Помимо меня, это ещё Йост, Рот и Бенцнер. У каждого продюсера своё, очень интересное и богатое прошлое, и каждый в своё время продюсировал великих звёзд. Пока вы находитесь в «Юниверсал», за любой ваш успех композиции, которую будет писать для вас ваш продюсер, будет начисляться определенное количество баллов, а за любое нарушение правил баллы, соответственно, будут вычитаться. По завершении вашей подготовки та песня, которая получит наибольшее количество баллов, станет хитом, а её исполнитель будет отмечен «Эхо», это очень почётная награда. Я надеюсь, что каждый из вас станет гордостью того продюсера, к которому он вскоре будет определён.
Ну а возглавляет наш шоу-бизнес Нена. Она гениальна! Лучшая певица в мире!
В завершение продюсер Хоффманн ещё раз придирчиво осмотрел мальчиков и сказал: «Церемония распределения будет проводиться в присутствии остальных звёзд нашего лейбла. Предлагаю вам не тратить времени даром и привести себя в порядок после дороги».
Он проводил мальчиков в небольшую гримёрку рядом с банкетным залом и удалился со словами: «Я вернусь за вами, когда вы будете готовы».
— Интересно, как распределяют к продюсерам? — Георг первым задал вопрос, который волновал всех мальчиков.
— Устроят какую-нибудь проверку, наверное, — выразил предположение Билли. — Попросят что-нибудь спеть или сыграть.
Когда ребята в сопровождении продюсера Хоффманна вернулись назад в банкетный зал, на этот раз уже полный гостей, первое, что бросилось им в глаза, была… кровать. Она стояла в центре зала, очень старая, видавшая виды, с застиранной простынёй в каких-то подозрительных пятнах.
— Ну что же, а теперь, когда все собрались, приступим к самой церемонии, — провозгласил продюсер Хоффманн и, заметив волнение и недоумение на лицах мальчиков, подбодрил их: — Ложитесь в постель и ничего не бойтесь! Вы в опытных продюсерских руках, успокойтесь!
— Так, значит, нам надо всего-навсего лечь в постель, чтобы попасть к продюсеру! — тихо воскликнул Георг с явным облегчением. Билли слабо улыбнулся. Конечно, лечь в постель было куда легче, чем давать импровизированное выступление, но всё равно хотелось бы, чтобы это происходило не на глазах у всего шоу-бизнеса.
«Буду лаконична, — донеслось откуда-то со стороны кровати. — Принцип отбора прост: талантливые — к Хоффманну; умные — к Роту; трудолюбивые — к Бенцнеру. Нет таланта, нет ума, нет желания труда, зато амбиций до фига? Это тоже не беда — Йост раскрутит вас тогда!» — оптимистично заверила постель.
При этих словах Билли растерялся: с присущими ему скромностью и логикой он почувствовал, что достоин быть избранным ко всем четырём продюсерам одновременно.
Нуой, не дожидаясь, пока его вызовут, первым рванул из строя и резво плюхнулся в постель. Его желание исполнилось мгновенно: кровать завопила «К Йосту!», едва он прилёг. Патрико, крайне довольный собой, тут же принялся гордо позировать для завтрашнего спецвыпуска «Браво» в обнимку с новообретённым продюсером.
Хоффманн, порядком опешивший от наглости Нуоя, который полез без очереди, тем временем пришёл в себя и начал зачитывать имена.
— Граальфс, Себастьян!
Кудрявый мальчик из Нуоевой свиты, явно подражая Патрико, вышел вперёд с наигранно уверенной ухмылкой.
— К Йосту! — после недолгой паузы объявила кровать.
Себастьян, ухмыляющийся теперь искренне и от души, вразвалку вернулся к приятелям. Нуой небрежно похлопал его по плечу, а продюсер Йост — милостиво одарил снисходительной улыбкой.
— Каулицы, Билл и Том, — продолжал Хоффманн.
Едва прозвучали их имена, по залу пронеслись приглушённые возгласы:
— Он сказал, Каулицы?
— Те самые Каулицы?!
Казалось, все присутствующие привстали, чтобы получше разглядеть легендарных близнецов. Сотни глаз неотрывно следили за мальчиками, пока те шли к кровати. И продюсер Йост на этот раз не был исключением.
Билли с Томом легли в постель вместе — им было не впервой.
— Хм, — послышался тихий голос откуда-то из-под подушки. — Трудно, крайне трудно. Такие мне ещё не попадались. Очень храбрые, это сразу видно: надеть такую юбку и тем более ночнушку на важное официальное мероприятие — нужна невероятная смелость. Но и сообразительные: уже в таком юном возрасте поняли, что гораздо лучше быть звёздами, чем вкалывать на заводе. Талант, да, бог ты мой, конечно же. И большое желание проявить себя, вот ведь что интересно… Куда же мне вас отправить?
Несмотря на то что продюсер Йост показался Билли весьма приятным и интересным человеком, перспектива оказаться в одной группе с Нуоем приводила мальчика в неописуемый ужас. Он судорожно вцепился руками в простынь и отчаянно взмолился: «Только не к Йосту, только не к Йосту».
— Уверен? — переспросил тихий голос. — Вы могли бы стать известными, знаете, у вас всё для этого есть, и Йост сделает вас поп-звёздами, в этом нет никаких сомнений — он и не таких делал. Не хотите? Нет? Только не к Йосту, говорите? Ну что ж, если уверены, тогда пойдёте к Хоффманну.
До близнецов вдруг дошло, что последнюю фразу кровать выкрикнула на весь зал. Продюсер Хоффманн ободряюще улыбался своим будущим протеже, пока те под шквал аплодисментов занимали место за свободным столиком.
— Листинг, Георг!
Георг провёл в постели добрую минуту, пока она не определила и его к Хоффманну.
— О’Брайен-Докер, Ян!
Мальчик, предпочитавший, чтобы его называли Яночкой, заметно волнуясь и спотыкаясь, торопливо засеменил в постель.
— К Йосту! — безапелляционно произнесла кровать, и сияющий Ян с выражением невероятного облегчения на лице тут же бросился набирать смс-ку матери, чтобы сообщить ей радостную весть. Билл ревниво заметил, как продюсер Йост проводил его долгим оценивающим взглядом.
— Шеффер, Густав!
Папараццо-любитель с достоинством и не спеша прошёл к кровати, где тут же был назначен к Хоффманну.
После церемонии распределения и приветственной речи Нены официальная часть была окончена, и началась собственно afterparty. Продюсеры и дальше тусовались за своим столом в узком избранном кругу: Рот — с Бенцнером, Хоффманн — с Неной, а Йост — с ноутбуком. Патрико с Яном и Себастьяном свободно порхали с бокалами шампанского от одной звезды к другой и передавали приветы от родителей, а в ответ с невероятно самодовольным видом принимали поздравления со «столь удачным распределением».
Что касается близнецов, то они, равно как и Густав с Георгом, никого здесь не знали, отчего чувствовали себя немного скованно и растерянно. Первоначальный ажиотаж, вызванный их появлением, уже поутих, и на мальчиков теперь никто не обращал внимания.
Они немного послонялись у шведского стола, который просто ломился от всевозможных деликатесов, но так и не нашли ничего, что пришлось бы им по вкусу.
— Смотрите! — воскликнул вдруг Том и кивнул на один из дальних углов зала, откуда им приветливо махал рукой Пелька, подзывая к себе. Мальчики, обрадованные появлением хоть одной знакомой души, тут же поспешили к нему.
— Что, проголодались небось? — заговорщически подмигнул им Заки.
— Нууу, есть немного, — робко протянули мальчики.
— «Есть немного», — передразнил Пелька и фыркнул презрительно: — Как будто я не знаю, какой гадостью кормят на всех этих крутых afterparty. Вот, я тут контрабандой протащил кой-чего.
И Загрид, трусовато озираясь по сторонам, достал из-под полы две огромных коробки с пиццей.
— Это, вообще-то, запрещено, так что ешьте быстро, пока никто не заметил, иначе влетит от продюсеров.
Мальчиков дважды просить не пришлось, и в считаные минуты с «контрабандой» было покончено.
— Спасибо, Заки, — расчувствованно поблагодарили ребята. — Ты спас нас от голодной смерти!
— Да ладно вам, — засмущался Загрид. — Работа у меня такая — жизнь звёздам спасать.
— Ох, совсем запамятовал, — спохватился вдруг Пелька. — У вас же сегодня день рождения! Вот, держите. Они как раз в моду входят.
С этими словами Заки вручил близнецам по айподу последней модели, и радостные Том с Биллом принялись по новой рассыпаться в благодарностях.
— Готтшальки-то вряд ли вам что подарили, — проницательно заметил Загрид. И это было сущей правдой: дядя с тётей даже не поздравили племянников, что уж там говорить о подарках.
С Заки мальчики быстро нашли общий язык, чем Билли решил воспользоваться и порасспрашивать его кое о чём.
— А кто такие Пожиратели Слэша?
Это странное выражение не давало Биллу покоя с тех пор, как он услышал его от неизвестных сплетников в аэропорту.
— Ооох, лучше бы тебе не знать, — приветливое улыбчивое лицо Загрида тут же приобрело хмурое выражение. — Так называли себя сторонники Сам-Знаешь-Кого. Это именно они привели его в своё время на вершину чартов.
— А какой им был смысл поддерживать его?
— Билли, не поверишь, — сокрушённо покачал головой вконец опечаленный Пелька, — они так развлекались. Во времена господства в шоу-бизнесе Сам-Знаешь-Кого половина звёзд была сослэшена с одной-единственной целью — для развлечения его сторонников. Сам-Знаешь-Кто первым почуял, какая мощная сила Пожиратели Слэша — ведь они в подавляющем своём большинстве очень могущественные, образованные и влиятельные люди, взять к примеру тех же Нуоев, — и прибегнул к Непозволительным Приёмам Чёрного Пиара, открыто потакая их извращённым вкусам. Пресыщенные Пожиратели Слэша были в восторге, ведь никто до Сам-Знаешь-Кого не отваживался на такое. Они моментально сплотились вокруг него и в считаные дни вознесли его на вершины чартов и, соответственно, власти в шоу-бизнесе.
Пелька опасливо осмотрелся вокруг, не подслушивает ли кто — профессиональная привычка, — и продолжил еле слышно:
— И подавляющее большинство пейрингов вышло именно из-под крылышка продюсера Йоста. Вот почему у него теперь такая сомнительная репутация, а приличные звёзды стараются держаться от него подальше.
Последняя реплика, равно как и красноречивый взгляд, которым Заки сопроводил её, явно предназначались Билли. Том, заметив, как брат поёжился от слов Пельки, решил сменить тему разговора:
— А Хоффманн? Он ещё чем-то занимается, помимо поиска новых звёзд?
— Он продюсер по линии защиты от тёмных сил, — в голосе Заки прозвучали такие искренние уважение и восхищение, что у близнецов не осталось и тени сомнения — это одна из самых важных должностей в шоу-бизнесе.
— Тёмные силы? — удивлённо переспросили мальчики. — Это как понимать?
— Журналюги и папарацци, не к ночи будь помянуты, — Пелька вдруг посмурнел пуще прежнего и стал не в меру лаконичен. Но ребят это не остановило.
— И в чём же состоят обязанности продюсера по защите от тёмных сил? — продолжали допытываться они.
Пелька, видно, поняв, что двумя словами ему всё равно не отделаться, вздохнул и пустился в объяснения.
— Он постоянно сопровождает своих подопечных на интервью, премьеры, концерты, одним словом, везде, где есть потенциальная опасность нарваться на силы зла, готовый в любое время прийти на помощь, подсказать ответ на любой вопрос. Это самая ответственная и почётная должность для продюсера, дающая, к тому же, возможность постоянно мелькать в кадре наравне с подопечными звёздами. Именно поэтому Йост так настойчиво добивается этого назначения, и по этой же причине Нена с не меньшим упорством отклоняет все его прошения: слишком уж он честолюбивый и амбициозный, этот Йост. Грядут смутные времена, и Нена, видимо, опасается, как бы человек с таким сомнительным прошлым не приобрёл слишком большой власти.
Пока озадаченный Билли пытался осмыслить только что открывшуюся правду о продюсере Йосте и сопоставить её со своими личными ощущениями и впечатлениями от него, Том вовсю пользовался благодушием Заки и продолжал «допрос».
— Ну а два остальных продюсера? Рот и Бенцнер, они-то что делают?
— Ааа, эти, — протянул Загрид с явным пренебрежением, — эти второстепенные персонажи, отвечают за сущую ерунду: Рот пишет заклинания, — поняв по недоуменным выражениям лиц мальчиков, что профессиональный сленг им ещё ничего не говорит, Пелька тут же поправился, — то есть тексты песен, а Бенцнер — музыку. Если хотите знать моё мнение, их работа — пустая формальность, дань традиции: сегодня фанаты ходят на концерты смотреть на звезду, а не музыку слушать. Одним словом, тунеядцы, — презрительно подытожил Пелька тоном эксперта. — Сидят себе тихо в студии с домашними грибами и креативят…
— Чтооо?! — Билли, который после визита Фабби невероятно гордился своим званием лидера всемирного движения за освобождение грибов, был шокирован до глубины души. — Ты хочешь сказать, что домашних грибов эксплуатируют до сих пор?!
— Ну да, — ответил Заки таким тоном, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. — В одной «Юниверсал» их где-то около ста штук. Восемьдесят девять, если уж быть совсем точным.
— Восемьдесят девять рабов, подумать только! И это в Германии двадцать первого века! С этим надо что-то делать, — возмущался потрясённый Билли. — Почему никто, ни одна звезда, не борется за права и свободу домашних грибов?!
— Представляю себе, что сказала бы моя мама, предложи я ей отпустить нашего Макса на свободу, — покатился со смеху Ян, который как раз проходил мимо и услышал последнюю фразу Каулица. Патрико и Себастьян тут же заржали в знак полной солидарности с приятелем.
Однако Билли был так погружён в переживания из-за плачевного положения грибов, что даже не обратил на троицу никакого внимания. Да что там говорить, он даже о продюсере Йосте на время позабыл. Весь остаток вечера мальчик пребывал в весьма задумчивом состоянии, а перед отходом ко сну пробормотал, как будто внутренне на что-то решившись: «Да, вот именно! Как только стану настоящей звездой, обязательно так и сделаю».
***
Возможно, Билли был несколько неумерен за ужином, или же просто сказалось обилие новой информации, но ему приснился очень странный сон. У него на голове сидела кепка продюсера Йоста, и эта кепка всё говорила с ним, доказывая, что ему нужно немедленно оставить Хоффманна и перевестись к Йосту, потому что это — его судьба. Билли спорил с кепкой, убеждая её и себя, что не хочет идти к Йосту; кепка становилась всё тяжелее и тяжелее; Билли попытался снять её, но та только стала теснее и до боли сжала голову — тут появился Нуой, он смеялся, глядя, как Билли борется с кепкой, — потом Нуой превратился в продюсера с взъерошенными волосами, Йоста, чей смех стал высоким и холодным, — вспыхнул ослепительно-зелёный свет софитов, и Билли проснулся, весь дрожа и в поту. Он перекатился на другой бок и заснул снова. Проснувшись на следующее утро, он совершенно не помнил своего сна.